Темница тихого ангела
Шрифт:
– Я бы сама выбрала для себя именно такой. К тому же он очень походит к моему пиджаку.
– И к глазам, – добавил Пал Палыч.
Посчитав, что его миссия выполнена, Торганов решил отойти в сторону, но именинница остановила его:
– Куда же вы? Постойте рядом. Мне очень хочется побеседовать с вами.
Она смотрела в лицо Николая серьезно и внимательно.
– Может быть, перейдем на «ты»? – предложила Алиса.
– С удовольствием, – согласился Торганов, – мне тоже так проще.
Алиса махнула рукой, подзывая официанта.
А Коле объяснила:
– Мы должны выпить на брудершафт, чтобы соблюсти
Тут же подошел официант с подносом. Николай взял оба бокала, один передал Алисе, и они выпили шампанское одновременно, вернули бокалы на поднос, после чего Алиса положила свою руку Торганову на плечо, ладонью погладила его шею и подставила губы. Коля хотел лишь коснуться ее губ, может быть, чмокнуть быстро, но девушка ждала иного. Она решила продлить поцелуй насколько возможно, не смущаясь, что рядом стоит ее отец и гости пялятся на них во все глаза. Она впилась в рот Николая полными губами и сжала их так сильно, что он почувствовал, как кончик ее языка касается его зубов. Алиса уже двумя руками обнимала его шею и прижималась к нему всем телом. Поцелуй длился не менее минуты. Наконец Алиса отстранилась и взглянула на Колю влажными глазами:
– Ты не обиделся за мою откровенность?
– На тебя невозможно обижаться, – ответил Николай.
И поправил лацкан ее пиджачка.
Смокинг Алисы оказался сшит из тонкой крокодиловой кожи, только лацканы были шелковые.
Гости продолжали прибывать. Они поздравляли Алису, дарили ей подарки, а потом здоровались с Пал Палычем и с Торгановым, нисколько не удивляясь тому, что он стоит рядом с именинницей. Очень скоро подошел Витальев с женой. Вдвоем они притащили связку фолиантов в кожаных обложках с золотым тиснением.
– Алиса Павловна, позвольте вручить вам образцы новой продукции моего предприятия. Это подарочные издания, которые отныне будут вручаться высоким гостям, посещающим нашу страну.
Алиса махнула рукой, откуда-то из сумерек вырисовался охранник, который взял тяжелые книги и растворился во тьме.
– Зная, что среди ваших гостей будет многоуважаемый Николай Александрович, я принес и его книгу.
Витальев протянул имениннице русское издание «Тихого ангела», Алиса подмигнула Николаю и передала ему томик для того, чтобы он и на ней оставил дарственную надпись.
«Алисе в память о мгновении счастья, подаренном автору», – написал Коля.
Девушка, прочитав, обняла Николая и быстро поцеловала его. Витальев не смог скрыть удивления, обернулся к жене, но промолчал. Похоже, он делится со своей супругой всеми новостями, даже если события происходят на глазах у обоих.
Количество гостей перевалило за две сотни. Они стояли возле столиков, сидели на краю бассейна или на траве возле пальм. Играла музыка, но в гуле голосов ее не особенно было слышно. Кто-то пытался выкрикивать тосты и здравицы в честь именинницы, но на это веселая компания обращала еще меньше внимания. Кто-то смеялся, кто-то, встретив знакомых, обнимался и целовался, кто-то глушил шампанское, пил водку или виски, а некоторые, не таясь, нюхали кокаин.
– Откуда здесь пальмы? – спросил Торганов у Пал Палыча.
– Из нашей оранжереи, – ответил Шабанов, – на лето мы их вместе с кадками зарываем в землю, а осенью возвращаем под крышу. – Но у меня, – он многозначительно повернулся к Николаю, – к вам совсем другой разговор будет.
Он взял Николая
Прежде чем начать разговор, Пал Палыч внимательно оглядел Николая, словно еще раз хотел убедиться, что перед ним именно Торганов, а не кто-то другой.
– Николай Александрович, – произнес Шабанов, – не буду скрывать, что появление ваше в моем доме неслучайно. Дело даже не в том, что моя дочь – ваша преданная читательница и поклонница, и не в том, что ваш отец, Александр Михайлович, приближен к президенту страны и дружит с ним уже много лет. Ваши книги, фильм, поставленный по вашему сценарию, вручение премии американской киноакадемии подняли престиж нашей страны, пробудили интерес к России у разных слоев зарубежного населения. А потому нами серьезно рассматривается вопрос о вручении вам Государственной премии в области литературы.
– Я рад, – произнес Торганов.
– И я тоже, – согласился Пал Палыч, – решение принималось непросто, но у нас сейчас книжки пишут все кому не лень, а настоящих талантов – раз-два и обчелся. А вы уже признанный Западом автор. Конечно, есть проблемка в том, что вы проживаете в Штатах, но и это поправимо.
– В каком смысле? – не понял Николай.
– Не бойтесь, – улыбнулся Шабанов, – ничего, что ограничило бы вашу свободу передвижения и выбор места проживания, вам не грозит. Просто предстоит ряд определенных процедур. Во-первых, надо поменять ваш старый советский паспорт на российский. Это для вас за один день сделают. Во-вторых, надо создать вам определенный имидж: дескать, вы не эмигрант, сваливший когда-то в Америку, а самый настоящий патриот, активно участвующий в общественной жизни страны. Вы должны войти в состав какой-нибудь общественной организации и проявить себя.
– Я не собираюсь вступать в какую-либо партию, – попытался отговориться Торганов.
– Николай Александрович, вы меня не поняли. Вас включат в состав какой-нибудь общественной комиссии сообразно вашим увлечениям или образованию. Ваша основная специальность какая?
– Вообще-то я – юрист. Более четырех лет проработал в известной адвокатской конторе.
– Это просто замечательно! – обрадовался Шабанов. – Тогда и думать ни о чем не надо. Мы включим вас в состав Общественной палаты… Хотя нет, лучше в состав Комиссии по помилованию. Делать ничего не придется, другие люди будут рассматривать прошения, изучать их и принимать решения, а вы, как, впрочем, и другие члены комиссии, будете просто ставить свою подпись под протоколом заседаний. Возглавляет комиссию академик Локотков Василий Ионович, дважды Герой Социалистического Труда – замечательный старикашка, он в свое время создавал химическое оружие для Советской Армии.
Торганов не знал, что отвечать. Понимал только, что решения ждут от него именно сейчас, не решения даже, а простого согласия, потому что решено все давно. Вполне возможно, что и отец приложил к этому руку.
– Я, разумеется, не против, – произнес Николай, – только ведь я постоянно проживаю в Штатах, там у меня и работа, обязательства перед издателями и продюсерами… Потом…
– А какая разница, где жить! – перебил его взбудораженный Пал Палыч. – Работайте здесь, вам создадут все условия. Выпустите еще несколько книг массовым тиражом. Издатель только рад будет.