Темное безумие

Ромиг Алеата

Она смотрит на меня с серьезным выражением лица.

— Если учитывать последний раз, когда ты украл форму? Нет, не это. Я хочу знать, пострадал ли кто-нибудь в моем здании.

— Тебя действительно это беспокоит? Или ты боишься, что это убийство могут связать с тобой?

Она делает глубокий вдох.

— Ты знаешь, что это было бы неразумно.

Конечно, она права. Мое поведение сродни поведению пещерного человека. Я мог бы выхватить член и пометить территорию, и это бы ее не удивило. Она оценивает

меня, ожидая следующего моего шага.

Я иду к ней.

— Я никому не причинил вреда. — Это не ложь. Лоусон все еще жив и невредим.

Она кивает.

— Ты должен придумать способ предупреждать меня. Дать знать… — Она замолкает с разочарованным вздохом. — Это нечестно, что ты всегда знаешь, где я нахожусь, а я понятия не имею, где ты.

Я не успеваю дотянуться до нее. Вот он, источник ее гнева. Это вызывает кривую улыбку на моем лице.

— Быть в бегах утомительно. Вдобавок к скучному роману. — Я отодвигаю кресло для пациента и пинаю коврик, обнажая напольные наручники. — Ты хочешь, чтобы я присел? Чтобы ты смогла покопаться у меня в голове. Дай своей докторской натуре оторваться.

Она не удивлена.

— Я просто была бы благодарна за небольшое предупреждение, Грейсон. Я не люблю сюрпризы.

Я приподнимаю бровь.

— Как те, что преподносит наш дружок-агент? Он так хорошо себя ведет, не правда ли?

Я почти чувствую, как у нее волосы встают дыбом.

— Ты настроен враждебно, — обвиняет она.

— Мне скучно, Лондон. Есть разница. — Я сажусь в кресле. — Бьюсь об заклад, у тебя здесь где-то есть запасные цепи и наручники.

Она подходит ближе.

— Ты так сильно мне доверяешь? И позволишь мне заковать тебя… лишить тебя возможности сбежать?

— Я доверяю твоим суждениям.

В комнате становится тихо. Лондон проводит ладонями по юбке, разглаживая воображаемые складки.

— Ты бы в любом случае взломал замок, — говорит она. — Кстати, где ты этому научился?

Я улыбаюсь ей, избегая ответа на вопрос.

— Когда я был в наручниках, ты чувствовал себя комфортнее. Может быть, это та искра, которой нам не хватает. Разве ты не чувствуешь это в последнее время? Что что-то не так?

— Ты завидуешь агенту Нельсону? — Прямо спрашивает она, меняя тему. Никаких танцев с бубном, когда место занимает профессионал.

— Он одержим, — говорю я. — Я не могу ревновать. Я сочувствую… Нет, это неправильно. Мне его жаль.

Ничто не сравнится с тем экстазом, который я испытываю с Лондон. Если честно, это плохая попытка заполнить пустоту. Когда вы взлетаете так высоко, последующее падение оставляет зияющую дыру, и эту зависимость гораздо труднее утолить.

Я слишком хорошо понимаю побуждения Нельсона. Сводящая с ума потребность увидеть ее… услышать ее голос… спланировать момент встречи. Мне его очень жаль.

Кипящий взгляд Лондон обжигает мою

кожу.

— Его разум, вероятно, уже превратился в игрушку для жевания. — Я провожу ладонями по кожаным подлокотникам, наслаждаясь свободой, которую никогда не испытывал здесь раньше.

— Я бы не узнала, — говорит она, обращая на себя мое внимание. — Я не оценивала его.

Я хмурюсь.

— Ты настоящий чертов парадокс.

— Я не играю с тобой в игры, Грейсон.

— И все же ты умираешь от желания узнать.

Между нами разгорается борьба силы воли. Она уступает первой.

— Отлично. Тогда скажи мне, почему.

— Из-за твоего желания принять Лидию. — Я тоже могу быть упрямым. — Стать этой лучшей версией тебя, которая, по твоему мнению, была украдена. Не отрицай этого. Не забывай, что я хорошо тебя знаю.

Она мгновенно возводит защитные стены. Она защищает Лидию от мира Лондон, что означает скрывать от меня эту часть себя.

Опасность.

Она сама так сказала. Я представляю угрозу для этой хрупкой части ее личности, которую она отчаянно хочет защитить. Как не смогла защитить себя или свою сестру. Психология — это маленькая гадкая головоломка.

— Ничего подобного, — наконец говорит она. — Лидия Прескотт не была бы здесь сейчас. Она бы не была с тобой. Здесь только я.

Я внимательно изучаю ее. Насколько опасна для нас Лидия?

— Думаю, что смог бы соблазнить Лидию, — говорю я.

— Какая дерзость с твоей стороны. — Лондон качает головой. — Это вызов?

— Ты же знаешь, как я люблю вызовы.

Она ищет в кармане костюма ниточку.

— Я не позволю тебе превратить это в грязную игру, — говорит она, наматывая черную нить на палец.

— Для меня это не игра. — Я продвигаюсь вперед. — Кому еще ты можешь довериться?

Что-то вспыхивает в ее глазах, когда она смотрит на меня.

— Ты хочешь… что? Провести сеанс психоанализа? Поработать над моими чувствами?

Я киваю на стул напротив меня. Ее стул.

Она глубоко вздыхает.

— Ты умен, Грейсон. Наверное, ты запомнил все расстройства, которые упоминаются в книгах, но вряд ли ты достаточно квалифицирован.

— И ты мне не доверяешь, — заканчиваю я. — Во всяком случае, не свои мысли.

Она пожимает плечами.

— Можно утверждать, что дело не столько в недоверии к тебе, сколько в том, что я манипулировала своими пациентами, что привело к моему недоверию ко всем.

— Это уже начало. — Я снова киваю на ее стул.

— У нас нет на это времени. — Она трет лоб.

— Это влияет на тебя, поэтому мы найдем время.

Проходят секунды, пока она обдумывает варианты, затем она отодвигает стул к желтой линии. Я не прикован и не представляю для нее физической опасности. Тем не менее, она мысленно отдаляется от меня в свою безопасную зону.