Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
Это было сном. Все это было сном. Это могло быть только сном.
Или кошмаром.
Император Лондо Моллари шел по вымершим коридорам Императорского Дворца, и не видел никого. Невозможно было найти его стражников. Невозможно было найти его слуг. Невозможно было найти Мордена.
Это был сон, вот и все. Он стар и немощен, его разум ослабел, и больше не в состоянии заметить разницу между реальностью и иллюзией.
Он слышал как наверху, высоко над его головой, раскалывается небо. Вспыхивали молнии. На него надвигалась
Он остановился у окна. Оно было полностью завешено пурпурными занавесями. Он помнил как сам приказал это сделать. Он не хотел смотреть наружу. Он не хотел видеть то, что стало с его домом. Он сдернул занавесь в сторону и посмотрел. Слишком долго он был слеп.
Первым что он увидел было его собственное лицо, смотревшее на него и он почувствовал отвращение. Оно было почти что лицом незнакомца. Старое, измученное и очень, очень больное.
Нет. Не незнакомец. Тот, кого он впервые увидел во сне.
Итак, вот оно и настало. Неважно, насколько упорно он пытался убежать от своей судьбы — в конце концов она всегда настигала его. Когда—то он услышал человеческую историю, которую нашел весьма занятной. Человек на базаре какого—то города увидел смотревшую на него Смерть и испугался. Смерть, как ни странно, выглядела удивленной. В страхе человек спросил совета у святого и тот сказал ему "беги как ветер, через пустыню, в далекий—далекий город". Он прибыл туда в тот же вечер, и на его плечо опустилась рука — Смерть пришла забрать его. Человек стал возмущаться — ведь он же проделал такой невероятный путь, чтобы убежать от нее. Смерть усмехнулась и призналась, что она сама была удивлена их недавней встречей, потому что она знала, что должна забрать его именно здесь, в таком дальнем городе, этой самой ночью.
Никто не может убежать от смерти. Все действия лишь возвращают к ней, по бесконечному кругу, который становится все меньше и меньше с каждым шагом.
Будет неплохо снова увидеть Г'Кара.
Когда—то он надеялся.... Он надеялся что может избежать этого. Он и Г'Кар стали друзьями. Хорошими друзьями. Лучшими друзьями. Какая у них могла быть причина убивать друг друга? Он не мог представить себе такого.
Он все еще не знал — почему. Причина должна была быть, но он не мог понять — какая. И его это больше не волновало.
Было бы здорово вновь увидеть старого друга. Он лишь хотел бы встретиться напоследок и с другими друзьями. Урза, Джорах, Ленньер, Деленн...
Тимов. О, милая Тимов.
Он обанкротился. Как мужчина, как супруг и как Император.
По крайней мере, он умрет одетым как Император. Он был одет в белое, и носил корону. В корону был вложен странный черный камень, подаренный ему Морденом. Очень странный дар, возможно какое—то устройство, чтобы следить за ним или влиять на него. Часть какого—то хитрого плана. Лондо это больше не заботило.
Он шел, не встречая никого и не беспокоясь — остался ли кто—нибудь здесь, с кем можно встретиться. Он знал дворец лучше любого другого места, где ему довелось побывать. Здесь он вырос. Здесь он говорил с друзьями своей молодости. Здесь ему являлись видения о величии. Здесь он познал свою первую женщину. И он не покидал дворец целых пять лет, со времен Иммолана.
Он умрет здесь. Достойный конец.
Он хотел умереть. О да, он так хотел умереть. Он много лет жаждал смерти, но не был настолько смел, чтобы сам пойти ей навстречу. А теперь смерть сама пришла за ним.
Он вошел в тронный зал. Тот был пуст, разумеется. Он не был удивлен. Теперь он шел медленно, его сердца едва справлялись. Каждый вздох требовал отчаянных усилий. Он мог слышать как раскалывается небо, но не слышал движения собственной крови.
Он огляделся и увидел признаки боя. На полу была кровь. Он смутно удивился — почему никто не пришел вычистить ее, а затем рассмеялся от абсурдности этой мысли. В этом зале всегда была кровь. Он запятнан кровью миллиардов. Немножко больше — какая мелочь.
Он сел и стал ждать.
Ему не пришлось ждать долго. Резкий, пронзительный вой возвестил о прибытии Г'Кара.
— Добро пожаловать в мир.
Слова пугали его. Прошло много, очень много времени с тех пор, как он слышал какую—либо речь. В последний раз речь была чужой, древней, и полной презрения к нему и всему, что было ему дорого. Сейчас же...
Голос был столь же чуждым и исполненным властности, но в нем также звучала и усталость. Голос был знакомым, но слегка изменился. Он повернулся и посмотрел с алтаря, где он сидел. Кто—то смотрел на него. Кто—то, кого он знал.
— Синовал. — проговорил Шеридан.
Примарх кивнул.
— Значит, сработало. Рад узнать, что все это было не впустую.
В его голосе был слышен оттенок горечи. Шеридан огляделся и увидел то, что явно было полем страшной битвы. Он находился в невероятно огромном зале, пол, стены и потолок которого усеивали крошечные точки света. Вокруг лежали безжизненные тела. Чужаки, которых он никогда не видел и не мог даже вообразить, рядом с такими, о которых он знал. Еще здесь лежал человек с удивленным выражением на лице, одетый в старомодный костюм.
И был еще один живой, еще один человек — которого он мог узнать. Она стояла на коленях перед телом человеческой женщины. Он знал их всех. Он просто не мог подобрать для них имена.
— Ты это сделал?
— Я вернул тебя. Всем нам отказано в смертном покое, Шеридан. Почему ты должен быть удачливей?
— Зачем? Зачем ты это сделал? Я...
Спал.
Покоился.
В мире.
Мертвый...
— У меня были свои причины. Я объясню их тебе позже. Сейчас, думаю, тебе нужно отдохнуть.