Тёмное пламя
Шрифт:
Здесь прохладно и высоко, волки чуют это, даже не зная, что находятся на самом верху Парящей башни. Голова слегка кружится от неостановимого вращения, напротив сидят Неблагие короли и их маленькая принцесса.
— Ничто не смогло сломить волю короля Дея по пути к его цели, — голос Вороны теперь торжественен, — ничто не смогло остановить его. Никакая опасность не сумела дотянуться и непоправимо повредить нашему королю. Кроме одной, — Бранн становится печальным, а Линнэт встает и подходит к
Становится ясно, что неправильность этого мира вовсе неправильная. Девочка маленькая, ужасно одинокая. Слепая.
За ее спиной, между тронами братьев, на высоте двух ростов парит Цвет жизни.
— Опасность оставить мир без гармонии, опасность допустить его угасание, подобное угасанию принцессы Солнца. Неблагое королевство затухало долго, лишаясь мудрого руководства постепенно, — голос Бранна суховат, наш неблагой слишком переживает, — а король Дей подарил им шанс выкарабкаться из осады чудовищ, рассчитаться с монстрами, очистить свои улицы и лица от теней.
По всем ши бьет страшная боль — и мир вокруг погружается во мрак. Слышен только голос Вороны да сияет путеводной звездой серебристая повязка Дея.
— Наш король сделал истинно королевский подарок принцессе Неблагого двора. Он отдал то, что не может быть взято, он совершил подвиг, преодолевая Искажение нашей части мира, разрушая оковы и многолетние тенета.
В черноте, окутавшей зал советов, повисает пауза, прячется даже, будто закрытая стеной, серебристая повязка моего Дея. Слышно только дыхание волков, постепенно успокаивающееся. Ворона не торопится заговаривать, темнота обволакивает мир, и кажется, нет ничего ни в нем, ни за его границей…
Звуки приходят постепенно — звуки дороги, звуки мира, звуки продолжающейся жизни.
Да, мой волк, жизнь продолжалась тогда — и жизнь продолжается сейчас! У тебя по-прежнему есть подданные, королевство и друзья! Я уж молчу о любви!
Скрипучий голос Бранна успешно скрывает его боль и усталость, но не от тебя, мой Дей, нет, не от тебя.
— Мой рассказ подходит к концу, но не подходят к концу подвиги нашего короля, — слышится знакомое скрежетание и звон Хрустального моря.
Зная, что эти воды опасны, волки растерянно озираются в поглотившей их абсолютной, невероятной, ужасающей черноте. Находят друг друга, берутся за руки, пожимают друг другу ладони — противостоять опасности они привыкли вместе.
— Не будучи зрячим, наш король Дей увидел способ победить и Хрустальное море, — хрустящий звук меняется на обычный шум прибоя, который воспринимается дивной музыкой. — Не будучи зрячим, наш король все равно является нашим королем.
Чернота рассеивается вмиг, но волки продолжают стоять вместе, взявшись за руки, не отрывая своих глаз от неподвижного Дея.
— Я подтверждаю это, — Бранн поводит рукой, словно показывая на картину, а обстановка зала калейдоскопом сменяется всеми местами, где успели побывать благие волки, — перед всем благородным собранием своей честью и своей силой, — склоняет голову и прикрывает глаза, изгибая спину в учтивом неблагом поклоне, выверенном, истинно придворном.
Никто больше не видит лоскутную куртку, встопорщенные пегие пряди и странное лицо, собравшиеся видят королевского волка.
Бранн выпрямляется, опираясь на колонну. Еле дыша, добавляет сорванным от непривычно громкой речи голосом:
— У ши… никогда не было слепого короля. У ши никогда не было столь молодого короля! — Ворона оглядывает всех, заканчивает еле слышно: — И, возможно, никогда — столь достойного.
Глава 33. Серебряный огонь
Церемония заканчивается слитным вздохом единодушного «Да», после которого рассуждать о пригодности Дея на месте короля становится вовсе беспредметно.
По обычаю новый король спускается с трона, а его волки подходят, чтобы сказать пару слов лично, выразить свои чувства или пожелать чего-нибудь на время правления.
Первыми, разумеется, подходят старейшины. Их пожелания обыкновенны, но каждый при этом стремится обыграть слово «вид», «видеть» или «видение».
— Пусть вид занятого вами трона не обманет наших врагов и воодушевит друзей! — Таранис.
— Пусть видение политических дебрей будет для вас таким же ясным, как обычно! — Элбан.
— Пусть ваш дар видеть самую суть не исчезает никогда! — Ллвид.
Мой волк принимает их пожелания, но скалится почему-то напряженно — в сторону подходящих Мэя и Гвенн. Перехватывает сестру под локоток, притягивает к себе, перекладывает левую руку ей на плечо, удерживая на месте и неимоверно этим воодушевляя — Гвенн дарит волкам просто ослепительные улыбки.
Сам Дей тем временем цепко и даже болезненно ухватывает Мэя своей правой. Ой-ой, мой волк на что-то крепко зол! Шипит почти неразличимо, наклонившись за голову Гвенн, притянув к себе Мэя:
— Я, помнится, давал тебе одно особенное поручение! — на лице офицера небольшое изумление, а я теперь тоже различаю шорох и странно звучащий неблагой зевок. — Которое сейчас сползает по колонне, возле которой стояло, и примеривается спать!
— Что с ним сделать? — Мэй вздрагивает от такой неприкрытой осерчалости. — Из зала незаметно не выйти…