Тёмное пламя
Шрифт:
Как будто их до этого было мало.
Ох, я что, только что посочувствовал Советнику Дома Волка? Решительно, жизнь меняется все быстрее!
Дей по понятным причинам в переглядках не участвует, склоняется снова над Бранном, осторожно прикасается к перьям — шевелятся, торчат во все стороны, дыхание, слишком тихое, можно не проверять. Да, мой волк наловчился слышать Бранна и определять любое, кажется, его состояние.
— Вам тоже следует отдохнуть, мой король, — Джаред берет слово первым. — Дни
Советник молчит только о том, что пока мой волк будет отдыхать, сам Джаред будет усердно разбираться с делами, которые вроде как могут подождать. Они могут подождать Дея, но не Советника.
— Да, мой царственный брат, — Гвенн при посторонних держит лицо, хотя с голосом справляется хуже, теперь волчице горько, что какой-то неблагой получает внимания от Дея больше, чем она. Глупая Гвенн! Стоило дать Дею шанс проявить именно такую заботу, а не преследовать его своими собственническими замашками! — Вам следует поберечь силы для будущих боёв. Дом Леса, — тут наша волчица неповторимо кривится, заслуживая обеспокоенный взгляд от Мэя и прямо сердитый от Джареда, — не собирается оставлять попыток потеснить Волка во влиянии.
— Я буду поблизости, — Мэю отчего-то неловко, — как только почищу сапоги, лишь покажется из дверей нос вашего неблагого друга, я буду тут как тут!
Ах, понятно, исполнительный и ответственный офицер переживает почти проваленное задание.
— Хорошо, — мой волк зевает, удивляя даже самого себя, все-таки ощущение земли на лиги вокруг потребовало много сил, да ещё почти бессонная ночь у постели отца, да ещё вся процедура выбора, сейчас давящая неразборчивой громадой, превратившаяся в непонятный набор вопросов и звуков. — Тогда я отпускаю вас, мои ближайшие волки, беспокоить меня лучше к вечеру, — зевает еще раз, — или не беспокоить вовсе.
Мой Дей неосознанно величаво кивает головой, для него этот жест обыкновенен, а со стороны смотрится впечатляюще. Первым откланивается Мэй, следом приседает в реверансе Гвенн, последним уходит Джаред, похлопавший моего волка по плечу уже наедине.
— Ваш неблагой друг прав, мой король, вам удалось то, что не удавалось никогда и никому, — сдержанно улыбается, глядя на приподнявшиеся над повязкой брови. — И дело тут не в одних подвигах.
Наш слишком загадочный Советник тоже уходит, мой волк трясет головой, укладывая в ней неясности, оставляя их на завтра или на тогда, когда начнется это самое завтра. Едва миновавший полдень ощущается по силам как глубокая ночь — и мой Дей, проверив ещё разок дыхание неблагого, отправляется к себе в спальню.
Полог все ещё оплетен вьюнком, больше не черным и сухим, как запомнил мой волк, теперь растение обычное и упругое, да, Лили проснулась, пусть и заснула опять, отчего же ты грустишь, мой волк? Она проснется совсем скоро, она захочет увидеть тебя…
Ох, а ваза-то чем виновата? Явно не тем, что ты не сможешь увидеть её. Поверь, мой волк, мой Дей, Лили достаточно будет быть рядом, чтобы сиять! Сиять как тысячи солнц! Так солнечные принцессы умеют сиять только от любви!
Ну вот, опять рычит. Никак не поймет, что любовь моей госпожи не изменилась и не сможет измениться просто потому, что Дей потерял глаза. Дей нашел в этом путешествии гораздо больше. Дей нашел себя настоящего! Для ши к восемнадцати годам это, пожалуй, даже слишком большое достижение. Советник не зря им гордится!
Да, да, мой волк, я тоже тобой горжусь. А что я глажу тебя за ухом, всего лишь плод твоего сонного воображения! И нет, не надо ловить меня за лапки! Они не там! И не тут! Мой волк! Ну как можно, мой волк! Хвост, это святое!..
Ну вот, полюбуйтесь, хмыкает и падает прямо на кровать! Ладно хоть сапоги стащил. И сюрко стянул, правда, через голову. И расстался с прочим гардеробом, кажется, вовсе. И нет, я не пытаюсь намекнуть, что положено видеть сны в ночной одежке, придвигая ее тебе на нос.
Ай-ай! Бесстыжий ты серый и хвостатый волчара! Сгреб в горсть и прижал к себе, уткнулся носом в подушку Лили, до сих пор хранящую аромат её солнечных волос, засопел подозрительно…
А, нет, засыпает. Золотые родинки на шее светятся тоже совсем по-домашнему…
Да, как будто ничего и не изменилось. Кроме родинок, разве что, мой волк. Только если в районе родинок!
Сны моего волка на удивление плавные и спокойные. Нет, он все равно в них бегает, но кругом полно солнца, где-то совсем близко слышен звонкий смех Лили — и вот во сне мой Дей не сомневается, что её смех звучит исключительно для него!
Мир цветет вокруг настоящим летом, закаты и рассветы сменяют друг друга в каком-то диком танце, словно на Лугнасад природа решила подарить своим детям все чудеса. Лицо Лили в ладонях Дея — и они счастливы, золотые волосы горят настоящей короной, и мой Дей ничуть не против, молчат даже самые благие побуждения!
Золотистые грезы не только радуют сердце моего волка, но и бодрят тело, возвращают утраченный было дух — в этой спальне никак не возможно быть какой-то иной магии, кроме магии их взаимной любви.
И позабытые кольца снова сияют в такт биению их сердец.
В ладонях моего волка уютно, прижиматься к его груди тепло и спокойно, мне кажется, я отчасти понимаю нашу госпожу — нашего волка трудно не любить. Особенно когда он так тепло обнимает и витает в своих золотых грёзах… Никого не пинает… Не бьет… Не сокрушает… Не выгораживает… Не спасает почти ценой своей жизни…
Фуф, да неужели же можно немного не волноваться?
Трудно все-таки с мальчишками. Нет бы там, вышивание, танцы, верховая езда! Разве что верховая езда на Семиглавом, танцы со смертью и вышивание магией сквозь живые сердца врагов! Бррр!
Поэтому по снам нашего неблагого я принципиально не пойду! Нет! Нет и нет. Я принципиальный ящер.
И все равно у него тут темно. Ничего не видать. Хотя нет, кажется, тут видно что-то очень золотое, сияющее на несколько этажей выше.