Тёмное пламя
Шрифт:
— Избранные, Иные, Истинная любовь, отдать то, что взять невозможно… — Бранн покачивает головой, я вижу в его сознании не до конца оформленную схему Проклятья. Много нитей и противовесов, не все находят свои привязки, но зависают там, где должны быть.
— В книге слишком много личных заметок, — отвечает Джаред, однако не отказывает. Медленно выдыхает. Поджимает губы, вспоминает, недовольный тем положением вещей еще более, чем непредсказуемостью Вороны. — Воздух тогда словно крошился, дышать было тяжко, а память стиралась. Никто не помнит, что именно сказала Этайн, когда очнулась. Я пытался записать
— У вас очень четкий не только почерк, но и стиль мышления. Не могу не отдать должное вашей методичности, Советник, — Бранн прикрывает глаза. — «Помни», слово одно, а смыслов много. Вы тоже выделили это слово и кружили подле него. Память была важна для королевы, потому что был общий ребенок, она призывала помнить и позаботиться.
Ледяные глаза Джареда не меняются почти совсем. Но он удивлен. Сколько умов билось над формулировками, а тут приходит наш неблагой! И опять ставит все с ног на голову!
Нет, правда, Бранн, почему ты так думаешь? «Семьи и дети не появляются просто так», — ну и как это понимать?
— Этайн была уверена, их сын жив. А Мидир был уверен в обратном. Он вполне мог понять ее слова как «помни о своей вине».
Будь уверен, Бранн, тут ты точно не ошибаешься.
Мой волк подходит к Вороне ближе, опирается о стол, слегка присаживаясь на него. Все, что связано с семьей, для Дея важнее важного. Вдобавок Бранн редко ошибается, Дей привык доверять его суждениям, а следить за ходом мысли и вовсе занятно. Опять же, новый взгляд, совершенно неблагой, может изменить что-то в устоявшемся понимании или даже приблизить к разгадке.
— Этайн была сильной женщиной, было сильно и чувство Мидира, раз он не перестал ее любить даже после того, как решил, что она убила их сына, — да, это спокойное озвучивание фактов заставляет волков поёжиться. Мэй вздыхает о темной стороне любви. — Мидир был уверен, что она убила сына, Этайн была уверена: он знал, как мать, она не смогла бы. Как явствует уже из этого, они не всегда понимали друг друга…
Неразборчивым светящимся комом проносятся другие воспоминания, воспоминания самого Бранна, он кашляет, стараясь совладать с голосом, скрывая волнение.
От меня тебе не скрыться, Бранн! Что такое? Что случилось? Вот и мой волк склоняется к тебе, похлопывая по спине!
«Я плохо контролирую сейчас воспоминания»? Ворона, ты издеваешься? Я спрашивал не об этом! Фуф, делает вид, что не слышит и не понимает!
— Другим доказательством стало, что мне снилось необычное, — ощутимо мнется, трет нос Ворона, почему-то опять глядя на моего Дея. — Хотелось бы проверить и додумать.
…любимые каскады взрываются разноуровнево, превращаются в мелодию, балладу, разворачиваются спиралью, разливаются из окон и дверей Черного замка, доносятся до моря, куда Дей увлекает Бранна, не слушая протестов, тянет за правую руку, больно прихватив запястье, и наш неблагой полон недоумения, ведь там опасно, но тут Дей оборачивается, и Бранн рад. Рад тому, что это не Дей…
Фух, Ворона! Я ни фомора не понял! Ну и странные же сны тебе снятся! А, ты тоже не понял, тогда ладно.
— Говорите, Бранн, тут важна любая мелочь, — возвращает его в настоящее Джаред. — Реальность часто проникает в сны… Говорите!
— Мне снился Дей, — от таких слов мой волк удивленно подается чуть назад, но руку со спины Вороны не отнимает.
— Дей? — усмехается Советник, и видимо, с трудом сдерживает остроту по поводу бесполезных ночных мечтаний.
— Мало ли кому снится Дей! То есть король Дей! — в разговор вклинивается Мэй, ему странно ссылаться на сны, тем более странно, что Дей объективно восхитителен для офицера. Ну снится и снится, какое это имеет отношение к делу? — Уверен, король Дей даже Флинну снился, ну, или приснится!
Джаред бросает неодобрительный взгляд на офицера, этого хватает, чтобы Мэй тут же деловито подобрался и сосредоточился на беседе с самым равнодушным видом.
— Дей зеленоглазый. В зеленой воде, — моргает изумрудными глазами Бранн, и Джаред замирает. — Или не совсем Дей. Кто-то похожий на него, как может быть похож кровный родственник. Как брат. Дей и Гвенн схожи лицом с Майлгуиром? Кровь Мидира сильна. А у Этайн, как я понял из текста сказания, глаза были редкого хризолитового цвета.
— Пойду-ка я проверю, чтобы сюда никто не вошел, — бормочет Мэй и торопливо покидает библиотеку. Похоже, никаких сомнений в снах он уже не испытывает. Вдобавок наш офицер не выглядит особо пораженным. Кажется, он что-то слышал или видел у края моря!
Дей слушает напряженно. Молчание Советника, совершенное отсутствие удивления говорят ему о многом.
— Стоит ли в первый день правления короля загружать его всеми тяготами нашего мира… — начинает Джаред, но мой волк нетерпеливо перебивает:
— Так ребенок жив? — вопрос повисает в воздухе, а Советник и Бранн неожиданно переглядываются.
Слово берет Советник, раздраженно поводящий плечом. Да-да, опять они с Бранном совпали мыслями.
— Я не могу ни подтвердить это, ни опровергнуть.
— Джаред, я прошу тебя! Я должен знать! Ведь это мой брат! — свободная рука волка протягивается к Советнику ладонью вверх, вторая крепко сжимается на плече Бранна.
Советник вздыхает, оглядывает стеллажи с книгами, явно наблюдая не их. Шайя, скрестив ножки, прижимается к его шее.
— С Проклятием все поменялось, мир поблек, небеса потемнели… Мы выживали, как могли. Нам долгое время не было дела ни до фоморов, ни до неблагих, — Ворона заинтересованно поднимает голову. — Лорканн пропал, от Айджиана — ни слуху ни духу. Дети редко появляются во времена тревог и волнений, но тогда они не рождались ни у кого, даже у отмеченных кольцами истинной любви… А потом пришло известие о наследнике морского трона. Он стал появляться на суше. Не очень, вернее, совсем не любил волков и всегда совершал вылазки в шлеме странной формы, очень похожем на фамильный шлем короля волков. Отношения наших королевств из нейтральных стали почти враждебными, словно мы опять упали во времена Балора!.. Есть лишь мои подозрения, ничего более. Теперь еще и ваши. Майлгуир и слышать не хотел… Если ваш сводный брат выжил, то, думаю, это именно Нис, «делающий выбор», приемный сын морского короля.