Тёмное пламя
Шрифт:
— Какие доказательства? — Флинн неподдельно удивлен и не замечает подобравшихся полукольцом волков. — О чем ты, волшебное создание?
— Ох, ну и пилик! Один сплошной пилик! — вместо ответа Шайя приваливается к щеке благого, приникая у нему в объятиях и руками, и крыльями. — Теперь, пилик, понятно?
Не знаю, на какие понимание она рассчитывала от Флинна, но Джаред, Мэй и Бранн — все, кто может видеть обычным зерением — замечают то же, что и я: крылышки феи идеально
И в целом оно теперь смотрится так, будто Флинна обнимали многие и многие феи.
— Но я, я не понимаю, — лесовик выдыхает, ошарашенный лицами волков, которые явно что-то как раз уяснили.
— Третий-принц-Бранн, пилик, могу ли я попросить вас, пилик, о помощи? — Шайя не отпускает Флинна, звенит и голубеет, интересно, делится с ним силой или, наоборот, напитывается от него?
— Конечно, Шайя, — Бранн поводит рукой, и за спиной лесовика воздух сгущается, свистит, собираясь в зеркало. — Флинн, обернись.
Лесовик осторожно поворачивается, медленно, приподняв руку, чтобы Шайя ни в коем случае не слетела, собственное отражение застает Флинна несколько врасплох. Он видит особенность очертаний родимого пятна, чувствует прижавшуюся фею, различает в отражении силуэты волков, и их сплоченный ряд почему-то заставляет лесовика опустить глаза. Он поспешно оборачивается к Бранну и Мэю.
— Я до сих пор не очень понимаю, почему это важно, это может быть просто совпадением, — разумно рассуждает, нахмуриваясь, как будто боится поверить.
— А может не быть! Пилик! Особенно! Пилик! Если тебе об этом сообщила, пилик, настоящая колдунская-расколдунская, пилик, фея! — Шайя сердито зависает перед его лицом. — Ты, что же, думаешь, я совсем пилик?!
Пока лесовик ищет слова для ответа, Джаред усмехается, Мэй закатывает глаза, мой Дей улыбается, что-то припомнив, а Бранн по-прежнему спокоен. Изумрудные глаза в темных обводах, дополнительно размазанных Деем, правда, смотрятся со стороны немного пугающе. Но тут нет тех, кто мог бы испугаться — не я точно!
И вряд ли Шайя!
— Нет, уважаемая фея, я не хотел тебя обидеть, — Флинн мучительно подбирает слова и говорит тихо-тихо, вот уж с феями он точно раньше не общался. Да и вообще общался мало.
— Да в чем дело, Флинн, говори, пожалуйста, различимо! — мой волк преувеличивает, для его звериного слуха нет преград, однако я понимаю, что ему хочется поддержать странного лесовика, от которого, впервые за долгое время, не исходит ощущения угрозы. — Тебя что-то смущает?
Лесовик предсказуемо молчит, поэтому на помощь приходит Мэй:
— Мой король, у нас тут ши, что переживает по поводу собственной внешности, причем, совершенно зря, — да, для Мэя, который много лет наблюдал совершенно синих фоморов, родинка не выглядит пугающе вовсе.
— Покажите мне его! — голос Дея гремит аж под сводом библиотеки.
Все волки вздрагивают и приседают, лесовик, не ждавший такой встряски, расширяет глаза несусветно, а мой волк довольно улыбается.
— Ах, ну да, — приподнимает свободную левую руку, приближает ладонь к повязке, почти касаясь двумя пальцами виска. И кривится ехидно!
Бранн вздрагивает, хмыкая и зажимая себе рот обеими руками, чтобы не рассмеяться в голос: до него доходит быстрее всех, несмело улыбается Флинн, удивленно косится Мэй. Джаред закатывает глаза на это ребячество.
— Как бы то ни было, не вижу проблемы, совсем не вижу проблемы, — и довольно скалится, ощущая, как подрагивают плечи Бранна, как Советник изо всех сил давит в себе фырканье, а Мэй пользуется случаем расшифровать.
— А раз проблемы не видит король Восьми королевств, думаю, Флинн, это можно перестать считать проблемой!
— Нет, уважаемая фея, я не хотел тебя обидеть, — Флинн повторяет громче напомнившей о себе очередным пиликом Шайе, воодушевившийся и приободренный.
— И не обидел, пилик! — она лукаво склоняет головку набок. — А вот поверить, пилик, должен, я не зря, пилик, колдунская-расколдунская!
Высказавшаяся фея теперь пикирует, приземляясь опять на макушку своего нового знакомца, зарывается в каштаново-рыжие волосы, а Флинн тревожно замирает вовсе, видимо, боится, что Шайя упадет. Деловое пиликанье, впрочем, безмятежно.
Пока она в очередной раз не обнаруживает уши.
Сквозь счастливое пиликанье про теплые рыжие уши, глядя на то, как Флинн неотвратимо заливается краской, Мэй, похоже, сочувствует и спешит перевести внимание на другой предмет, даром что разобраться все одно надо.
— Уважаемый Советник, король Дей, на Бранна было совершено покушение посредством яда, причем, рассчитанное именно на неблагого королевского волка, — офицер глубоко вздыхает, — потому что яд оказался в книге.
Мой волк и Джаред мгновенно отвлекаются от пиликанья и лесовика, поворачиваясь к Мэю, Бранн слегка хмурится, ему неприятно осознавать, что он упустил из виду такую прекрасную возможность на себя посягнуть.
— Яд оказался нетипичным, — Мэй пожимает плечами, а мне становится тревожно вместе с Бранном, который подозревает продолжение. — Я такого раньше никогда не видел. И если бы не принц Флинн, у которого оказалось подходящее противоядие, эта попытка могла увенчаться успехом. Я готов понести наказание.