ТЕМНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ: РОЖДЕНИЕ ПСИ-КОРПУСА
Шрифт:
"Взять его! Вот он!"
Три разума взорвались движением где-то очень близко, так что он чуть не вскрикнул. Они были повсюду – и одновременно нигде. Он побежал быстрее. Он находился в хорошей форме – он был разбойником в "казаках-разбойниках".
Беглец. Поначалу все складывалось хорошо – тест не выявил его в детстве. Потом он встретил Мэри. Мэри ни разу не тестировали. Ее отец, биохимик, каким-то образом сфальсифицировал результаты. Но теперь его уже нет, а все знают, что Метка передается через мать, и у Лэна наверняка она есть.
Он спрыгнул вниз на пути. Один из голосов затих. Он оторвался от них! Может, ему удастся найти католическую церковь, обрести убежище. Разве в Праге нет католических церквей? Может, он найдет хотя бы одну.
Он быстро бежал по путям. Неподалеку появился охранник в форме и начал стрелять – нормал, полагавший, что его единственным преступлением была попытка сбежать, не заплатив.
Но нет, его преступление было значительно серьезнее. Само его существование – преступление.
Он выскочил из вокзала, оказавшись под небесами кофейного цвета со слабым молочным проблеском на востоке. Почти утро. Пути находились на три метра ниже уровня земли, но сбоку виднелась лесенка для рабочих. Выбравшись в город, он сможет раствориться среди миллионов других разумов, уничтожить себя.
"Один. Заблудился. В беде. На помощь!"
Мэри знала, что делать дальше. Он просто должен сбить их со следа, отвести угрозу от "Мэри и Лэна".
(блок) Проклиная себя. Как это могло проскочить?
– Стой! – закричал нормал.
Но он уже был наверху, на почти пустынной улице.
И там стояла она – женщина из его сна, янтарно-черные с серебряной проседью волосы были заплетены в тугую косу, слегка раскосые глаза светились торжеством. Она была одета в черное.
"Больше не надо бежать. Я здесь, чтобы помочь тебе".
Он повернулся и побежал в другую сторону – как раз вовремя, чтобы уловить вспышку нейроразрядника в руках охранника. Заряд попал ему в грудь.
Его ноги подкосились, но он сумел сделать еще несколько шагов к ограде, окружающей железнодорожные пути.
Вспышка – когда заряд снова попал в него. Словно включилось замедленное изображение – его ноги заплелись, пути резко понеслись навстречу ему, что-то ударило его по шее. По инерции его перевернуло на спину. Он не мог пошевелить головой, но видел охранника, смотрящего на него сверху вниз. И ангела смерти, подошедшего к нормалу.
– Я захватил его для вас, – сказал охранник на английском, и они оба начали растворяться.
Он ощутил ненависть женщины. "Нормалы". Ее ненависть была похожей на кинжал.
Мгновением спустя – он не видел, что она сделала, – охранник присоединился к нему на путях, и его удивление быстро превратилось в забытье.
Он снова попытался пошевелиться. Никак не мог понять, дышит он или нет.
Женщина: (с легкой печалью) "Почему ты побежал?"
Он пытался оставаться
(смирение, пренебрежение, горечь и лед) "Потому что я хочу жить своей жизнью".
Женщина: "Ты не можешь получить этого – среди нормалов. Ты и сам знаешь. Они ненавидят нас, боятся нас. Ты можешь находиться в безопасности только с нами".
(в ярости) "Я видел лагеря".
Женщина: (раздражение, презрение) "Лагеря для глупцов".
Она появилось в поле зрения, опустившись на колени рядом с ним. Возник еще один голос, задыхающийся, гибкий как тростник.
Голос-тростник: "Он выживет?"
Женщина: "Не знаю. У него сломана шея. Скорая едет?"
Голос-тростник: "Конечно. Это он расправился с нормалом?"
Женщина, образы: "нормал, стреляющий в Дидье, женщина наносит удар в ему в горло, тот чувствует, что у него сломано горло, изумление, попытки вдохнуть воздух, возглас вроде "Папа" в тот момент, когда его череп разламывается от удара о землю".
Голос-тростник: "Для одного дня ты слишком далеко зашла, Блад. Ты не можешь просто так убивать нормалов".
Женщина: "Он это заслужил. Посмотри, что он сделал с нашим братом".
Третий голос, в нем слышались сыроватые тона юности. И для него он уловил имя – Дариа.
"Но тэп бежал от нас. Охранник помогал нам. Разве мы не убили бы тэпа в случае необходимости?"
Женщина: "Это твоя первая погоня, и с этого момента ты обязана знать. Тэпы – наши. Если их нужно убить, то их убиваем мы. Они – наши. Вне зависимости от всего – что бы они не натворили – они не заслуживают того, чтобы нормалы вмешивались в их судьбу. Никогда. Нормалы – враги, Дарья, наши истинные враги. Тэпы – наша родня, наша семья, даже если они отказываются от нас. Никогда не забывай об этом".
Дариа: "Родня – мать. Родня – отец".
Женщина: "Видишь, это не просто слова".
Дариа: "Я вижу".
Женщина пододвинулась еще ближе – так, чтобы он мог видеть ее. Она прикоснулась к его лицу, чтобы ее слова мог воспринять только он.
"Не думаю, что ты выживешь. Мне жаль. Ты хочешь, чтобы я передала что-нибудь твоей жене и мальчику?"
"Пожалуйста, нет. Оставьте их. Вы убили меня, оставьте их в покое".
"Все будет не так. Но я позабочусь о них как следует".
Он почувствовал, что внутри он дрожит, распадается на части, словно внутри него едет поезд.
"Я люблю их. Ты скажешь им это?"
"Конечно. Их имена?"
"Мэри…" Он остановился. "Ты же не знала про них, верно?"
"Я не была уверена. Теперь я вижу их, они на поезде в Индию. Симпатичный мальчик. А еще…"
Он бы заплакал, но у него не осталось времени. Смерть поглотила его слезы, а вместе с ними и его самого.