Темное разделение

Рейн Сара

Она положила Соню на подушку в квартире внизу и взяла то, что принесла с собой. Кошачью корзину с тем, что лежало скрючившись внутри, и сумку с другими весами. Корзина была не такой уж тяжелой, но она была большой и неудобной, и несколько раз она ударяла ее о лестничную ступеньку. Извини, Дж. Д. Ф., и извини зато, что будет с тобой, но ты умер несколько дней назад, и тебе уже все равно, что станет с твоим телом.

Она положила Дж. Д. Ф. в Сонину кроватку и укрыла его одеялом. Надеть на него что-нибудь из Сониной одежды? Нет, в этом нет необходимости. Она вынула из корзины и открыла маленькую банку с топливом для заправки газонокосилок, потом вылила содержимое на ковер и занавески, с осторожностью убедившись, что ни капли

не пролила на себя. Хватит? Нет, еще немного разлить на кухне. Пожары в домах чаще всего начинаются на кухнях.

Она оставила дверь квартиры открытой и осторожно стала разматывать моток толстой веревки, привязав конец к дверной ручке и раскладывая ее на лестнице, капая на веревку горючее, пока спускалась. Нужно было экономить горючее, но в то же время веревка должна быть хорошо пропитанной. На промежуточной лестничной площадке она оставила несколько лоскутков и газетную бумагу.

Соня была там, где Роз оставила ее. Роз махнула ей рукой, и ей показалось, что Соня, хоть и не очень уверенно, подняла свою маленькую ручку в ответ. Она взяла Соню на руки и свободной рукой достала из кармана маленькую зажигалку. Держа Соню прямо у левого плеча, она правой рукой зажгла каминную свечку из сумки. Она горела ровно, и Роз осторожно наклонилась вниз, чтобы поджечь конец веревки. Эта толстая волоконная веревка, загоревшись, будет гореть до конца. Сердце ее замерло, когда ей показалось, что пламя не займется, но затем яркий огонь побежал по лестнице вверх. Достигнув кучки тряпья и газет, он вспыхнул еще сильнее.

Роз не отважилась смотреть дольше: когда загорится второй этаж, то дом вспыхнет, как спичечный коробок. По-прежнему прижимая к себе Соню, она ногой захлопнула дверь и как можно скорее вышла на дорогу.

Она подождала минутку, пока пламя полностью охватит дом. Тогда она поняла, что ее план удался. Она стояла в глубокой тени дерева в отдалении и смотрела. Пожалуйста, гори, и гори быстрее…

Как бы в исполнение этого безумного пожелания жадное пламя взвилось к ночному небу, и дождь искр посыпался на соседние сады. Со свистом огонь запылал сильнее, пламя пожирало бревна и старые кирпичи. Запах дыма и жара разлетелся вокруг, раздались крики и топот ног: люди выбежали посмотреть, что происходит. Роз стояла на месте, наблюдая. Кто-то уже вызвал пожарных, и скоро они приедут тушить, но когда они собьют пламя и смогут войти внутрь, два тела на верхнем этаже сгорят так, что их трудно будет опознать.

Она повернулась и пошла прочь в направлении центра города. Предстоял долгий путь, и Соня оказалась тяжелее, чем она думала, но это было уже не важно. Если надо, она пронесет Соню и сотню километров.

Тем временем она дошла до большой улицы, которая по-прежнему была полна народу, и направилась к длинным рядам такси, стоящим у обочины. Она выглядела как обыкновенный субботний покупатель с дочкой, и — надо же! — пока они были в магазине, их детскую коляску столкнул мотоциклист, так что она хочет взять такси. Она была безымянной и обыкновенной, и она была, наверное, десятым пассажиром этого таксиста.

Сегодня вечером она уложит свои вещи и то, что купила для Сони, а утром позвонит в больницу и скажет, что один из членов ее семьи заболел, она должна отправиться к нему и не появится на работе в понедельник утром. Через неделю она напишет в отдел кадров, заявит об уходе с должности по семейным обстоятельствам и попросит выплатить месячное жалованье по уведомлению. Больница Святого Луки — большое учреждение, никто и не заметит, если одна из младших сестер неожиданно уволится.

А еще она напишет агентам, к которым обращалась с вопросом о сдаче дома. Она может послать им набор ключей заказной бандеролью и сообщит им свои банковские Реквизиты для оплаты ренты. Кроме этого, довольно много еще оставалось от наследства тетки, а также деньги ее родителей, положенные на депозитный счет с хорошими процентами. Роз

думалось, что она сможет жить на и деньги, а также за счет ренты без затруднений. Это нельзя назвать богатством, но этого должно хватить на несколько лет, и уж точно достаточно для того, чтобы снять где-нибудь дом. И когда Соня станет постарше, р0з сможет вернуться к должности медсестры. Когда Соня станет постарше… Она еще раз прокрутила эту фразу в голове. Хорошо было заглянуть в будущее и увидеть себя вместе с Соней, ее, только ее дочерью, и увидеть, как им будет хорошо и уютно вместе. У них будет хороший дом, и Роз может даже пойти на курсы вождения и попытаться приобрести небольшой автомобиль. Очень полезно иметь машину, особенно когда живешь за городом.

Роз прекрасно знала, что она в полной безопасности, и чувствовала полную уверенность во всем. Было маловероятно, что кто-нибудь установит связь между ужасным исчезновением тела маленького мальчика в больнице Святого Луки и обуглившимися костями, найденными в огне старого дома за двадцать километров оттуда. И даже если так, это не валено, поскольку Роз будет уже далеко. Ее дом займут респектабельные квартиросъемщики, и она будет жить за тысячу километров. Под вымышленным именем? Да, почему бы нет? Она откроет новый банковский счет, и ни у кого не возникнет мысль о том, что довольно чопорная, похожая на серую мышку сестра Раффан, у которой никогда, это всем известно, не было даже своего парня, и есть веселая мать с маленькой дочерью, живущая в…

Ее губы скривились в улыбке. Живущая в месте, называемом Западной Эферной, — там, где когда-то жила ее тетка столько лет назад. Поскольку жизнь движется по кругу, я хочу быть именно там, думала Роз, там, со всеми этими историями. Бее эти истории, рассказанные стареющей женщиной маленькому боязливому ребенку, который ненавидел темноту и безысходность этих рассказов и который был до смерти напуган наводящей страх песенкой о повешенном в лунном свете, но не мог не слушать, прикованный к жутким образам.

Роз знала, что сегодня она свершила возмездие, и ей думалось, что она восстановила равновесие между Соней и потерянным детством ее тетки. Она получила Соню, а эта сучка, Мелисса Андерсон, будет считать Соню кучкой сгоревшего праха в сожженной квартире. Мелисса будет считать Соню погибшей, но она не будет требовать расследования, поскольку уже официально объявила, что Соня умерла в Швейцарии после операции. Она вырыла яму и теперь сама в нее попала.

Но Мелисса никогда не узнает правды о Соне. Никто не узнает правды о том, что случилось с Соней Андерсон.

Глава 29

Уже давно Тэнси, героиня Флоя, находилась в доме на улице Стрел, и она боялась, что умрет, но никто так и не узнает правды о том, что случилось с ней.

Оказавшись в Лондоне, она поняла, что мужчины всегда приходят в этот дом по ночам, как и в работный дом, и, когда начинали опускаться на землю сумерки, ею овладевал ужас, как и прежде. Страшно было, что этот сумеречный ужас не покинул ее и последовал за ней в Лондон. В сказках в сумерках всегда случались хорошие вещи: это был пурпуровый и фиолетовый мир, полный нежных дуновений, запахов и магических секретов. Но сумерки в доме на улице Стрел были совсем другими. Тьма наползала как тина, черной кровью гоблинов сочилось солнце, обнажая грязь и гниль домов и людскую нищету.

Мужчины, посещавшие дом, были в основном моряками или торговцами, а также работниками с близлежащих рынков и боен. Они оставляли прогорклый, тошнотворный запах своих тел в комнатах и а постелях — Тэнси ненавидела этот запах. Дети в работном доме были приучены к строгой чистоте — это вторая ступень после благочестия, говорила жена церковного сторожа. Раз в неделю им приходилось мыться щетками в длинных каменных ваннах в большой комнате, и там были куски щелочного мыла и фланелевые тряпицы, чтобы вытираться.