Темное сердце магии
Шрифт:
Катя снова одарила нас своей гадкой улыбочкой, затем повернулась и вышла из сарая, захлопнув за собой дверь. Дея вновь начала дёргать за цепь, ещё сильнее, чем прежде.
Я вздохнула.
— Может стоит поговорить о том, что мы двоюродные сёстры…
— Заткнись, — пролаяла Дея, продолжая дёргать за цепь. — Единственное, что меня сейчас волнует, это как отсюда выбраться. И разве ты не должна думать о том же?
Она была права. Сначала побег, потом разговор. Всё же её тон меня раздражал.
— Что ж, во всяком случае то, что ты сейчас делаешь не сработает, если только у тебя нет магической силы, о которой я ничего не знаю.
— А у тебя есть идя получше? — огрызнулась она.
— Возможно.
Я повернула руку и посмотрела на кандалы на моём запястье. Цепь была старой и толстой, слишком толстой, чтобы я смогла её порвать. Но Катя просунула через два звена небольшой висячий замок, чтобы закрепить её на моём запястье. Красивенький, новенький, блестящий замок, который был далеко не настоль крепким, как казалось. Такой вид замков, который я взламывала уже сотни раз. Я улыбнулась. Можно сказать, что нас уже тут нет.
Я потянулась к моему конскому хвосту, но мои палочки-отмычки исчезли.
А если нет отмычек, то я не смогу взломать замок, и у нас не будет шанса на спасение. На меня нахлынула паника, но я подавила её и огляделась по сторонам в надежде, что палочки выпали из волос где-то в сарае и спокойненько там лежат.
Несколько секунд спустя я обнаружила две блестящие чёрные палочки на полу недалеко от Деи, мне же до них было, как до луны пешком.
Я выругалась, и Дея прекратила дёргать за цепь, чтобы выяснить на что я уставилась.
— Ты хочешь вернуть свои палочки для волос? — язвительно спросила она. — В самом деле?
— Это не просто палочки для волос, — огрызнулась я. — Это отмычки. Ну, знаешь то, что действительно может помочь нам избавиться вот от этого, — я потрясла своей закованной рукой. — Если только у тебя нет идеи получше?
Она покачала головой.
— Я и не ожидала. Так что не могла бы ты взять и передать их мне… пожалуйста?
Последнее слово мне пришлось заставить себя сказать, но я сама никак не могла достать палочки, поэтому решила быть вежливой.
— И зачем мне это делать?
Она скрестила руки на груди, услышав язвительный тон в моём голосе.
Я закатила глаза.
— О, не знаю. Может потому, что с их помощью мы сможем выбраться отсюда и сбежать от злыдни, которая желает изрезать нас на куски и украсть нашу магию?
Дея продолжала сердито на меня смотреть. Я вздохнула.
— Послушай, то, что мы родственники и что это для нас значит, нравится мне не больше твоего. Но единственный способ выбраться отсюда живыми — это сотрудничать. Если только ты не хочешь, чтобы тебя выпотрошили, как рыбу, вырвав из тела магию. И всё только ради того, чтобы Катя могла выиграть несколько турниров.
Дея вздохнула.
— Хорошо. Но это не значит, что я в восторге. Также я не особо высокого мнения о том секрете, который ты так внезапно мне поведала, кузина.
— Я об этом даже не мечтала, кузина, — огрызнулась я.
Она взглянула на закрытую дверь, затем скользнула влево, двигаясь медленно, чтобы цепи не лязгали больше необходимости.
— Поторопись! — зашипела я.
Она наградила меня убийственным взглядом, но в тоже время ускорила свои движения. Дея достигла конца цепи, затем опустилась на колени и, насколько могла, вытянула руку.
Но рука была слишком короткой, до палочек не хватало ещё почти целого метра.
Дея тянулась и тянулась, но независимо от того, как сильно она старалась, она не могла дотянуться до моих палочек. Спустя две минуты она сдалась, тяжело дыша.
— Это бесполезно, — сказала она. — Я не достаю. Что теперь?
Вместо ответа, я снова огляделась в сарае, в поисках чего-то, что позволило бы нам преодолеть этот последний метр и добраться до палочек. Но ничего не нашла. Наши мечи лежали на столе вне досягаемости. Катя оставила нам только одежду и обувь. Сломанные вёсла и дырявая лодка были бы бесполезны, даже если бы мы смогли до них дотянуться. Единственное, что могло бы нам помочь, это удочка, но я нигде не обнаружила никаких рыболовных принадлежностей…
Подожди секунду. Удочка. Конечно, у меня не было удочки, но возможно, она и не понадобится. Может я смогу смастерить себе свою собственную.
Я призадумалась, решая проблему, затем наклонилась, сняла с ног кроссовки и вытащила из них шнурки.
— Что ты делаешь? — спросила Дея. — Как нам поможет то, что ты разулась?
Я связала шнурки вместе, а затем продела один из концов импровизированной верёвки в дырку на правом кроссовке и завязала узел. Теперь у меня был кроссовок со связанными шнурками, длинной почти метр.
— Вот, — сказала я, передовая башмак Деи. — Считай, что это удочка.
Дея посмотрела сначала на башмак, потом на меня.
— Ты либо самый сумасшедший человек, которого я когда-либо встречала, либо самый умный.
— Будем надеяться, что это второе. А теперь приступай к делу. Катя может вернуться в любую секунду.
Дея кивнула и снова повернулась к палочкам для волос. Она медленно выдохнула, затем бросила кроссовок, крепко держа конец шнурка, чтобы тот не выскользнул из пальцев.
Бах.
Она бросила недостаточно далеко, и кроссовок приземлился перед палочками для волос. Мы оба замерли от громкого стука, но прошло пять, десять, а потом пятнадцать секунд, а шагов всё ещё не было слышно. Катя либо не услышала этот звук, либо он не вызвал у неё достаточно беспокойства, чтобы оставить свои ловушки и прийти проверить.
— Ещё раз, — сказала я. — Попробуй ещё раз.
Дея подтянула кроссовку и попробовала снова.
Бах.
На этот раз башмак приземлился за палочками, но улетел слишком далеко вправо, чтобы Дея могла подтянуть их к себе.