Темное солнце
Шрифт:
– Мы никогда не сталкивались с такими фантастическими явлениями, – объяснил он. – Насколько я могу судить, мы существовали всегда. Наши легенды утверждают, что нас создали какие-то другие существа, непохожие на нас, но если рассуждать логически, это крайне маловероятно. Мы просто обрели сознание, но были лишены воспоминаний. Инстинкт подсказывал нам, какие породы более питательны. У нас не было своего языка, мы изобрели его позже. Долгое время нам не удавалось решить, какую систему сигналов использовать. На тот момент у нас существовало около десятка различных языков, и мы ожесточенно спорили, какой из них выбрать. Разумеется, мы не понимали друг друга, поэтому обсуждение двигалось медленно, но в итоге рациональное мышление взяло верх.
– Со временем, – продолжал Фемропит, – среди нас зародилась вера в творца. Многим трудно было представить, что мы могли возникнуть естественным образом; другие же не видели в этом ничего необычного. После долгих споров учение о Творце начало преобладать, но тут наш мир столкнулся с вашей планетой.
По словам Фемропита, с ходом времени население их астероида постепенно уменьшалось из-за несчастных случаев и особо оживленных философских диспутов. Это никого не огорчало, поскольку запас питательных веществ на астероиде был ограничен.
– Со временем от нашего мира осталось бы лишь крохотное ядро, заваленное горами пустой породы. Мы толпились бы на нем, залезая друг на друга. Те, кому повезло оказаться снизу, доедали бы остатки астероида, а верхние пытались бы их растолкать и занять их место.
– Сомнительно, – сказала Шемибоб. – К этому моменту ваш мир потерял бы так много массы, что сила тяжести ослабла бы. Вы все разлетелись бы в разные стороны и вечно падали бы сквозь космические бездны, пока не попали бы в поле притяжения другой планеты или звезды. В конечном итоге все вы провалились бы к центру вселенной.
Слуш достал свой кристалл и приложил к стволу большого дерева. Дейв заглянул ему через плечо и некоторое время смотрел, как внутри кристалла мелькают ни на что не похожие фигуры, но вскоре это занятие ему надоело и он отправился дальше по своим делам.
Когда арчкерри вернулся в лагерь, Дейв поинтересовался, что нового в растительном царстве.
– Мой народ отправился в странствия, – сказал тот, – на поиски врат. Интересно, что они ищут те же самые врата, к которым направляемся мы. Но они путешествуют без спешки, следовательно, прибудут на место намного позже нас.
– Не представляю, что заставило их стронуться с места, – проговорил Дейв.
– Они наконец поняли, что времени в запасе уже не так много. Конечно, время относительно, и с вашей точки зрения его еще более чем достаточно… Но это неважно. Я передал им, что буду рад встрече, и пообещал познакомить с рядом удивительнейших сапиенсов.
– Так ты с ними разговаривал? – поразился Дейв. – Но ты же просто стоял и смотрел на движущиеся узоры внутри кристалла.
– Силой мысли изменяя проводимость кожи, я подавал своим братьям электрические сигналы.
Дейв был потрясен.
– В этом нет ничего невероятного, – сказал Слуш. – Ты тоже можешь этому научиться, хотя, боюсь, на это уйдет много времени.
Йотль, случайно проходивший мимо, услышал их разговор и тут же попросил Слуша научить его этому умению. Тот с удовольствием согласился.
– Фирш уже показала Хузиссту, как работает Изумруд предвидения, а Шемибоб после нескольких отказов смилостивилась и обучила его владению хрустальным шаром, – сказал позднее Слуш Дейву. – Неужели тебя все это совершенно не интересует?
– Какой в этом смысл? – развел руками юноша. – Мы с Ваной скоро попрощаемся с вами и пойдем своей дорогой, а артефакты останутся у вас.
– Возможно, мы с Шемибоб сделаем вам прощальный подарок.
– Подарок? – с удивлением переспросил Дейв.
– В свое время увидишь.
Некоторое время Дейв мучался от любопытства, но вскоре его заинтересовал другой вопрос, а о подарках он и думать забыл.
– Возможно, Шемибоб что-то известно о гигантских фигурах, летящих вдоль экватора, – сказал он Слушу. – Ты не хочешь ее расспросить об этом?
– Уже давно расспросил, – ответил арчкерри. – Неужели ты до сих пор не понял, что любопытство и тяга к познанию нового есть важнейший отличительный признак любого разумного индивида?
Дейв хотел было возмутиться, что Слуш не считает его разумным, но вместо этого спросил:
– И что же она знает про них?
– Ничего. Точнее будет сказать, ей известно об их существовании, но как они возникают и по какой причине движутся вдоль экватора, она знает не больше моего. Впрочем, вскоре нам представится случай пополнить свои знания – мы приближаемся к региону, откуда поднимаются в небо эти таинственные фигуры.
Дейв был сбит с толку. – Как такое возможно? Мы же движемся вслед за ними, а не навстречу.
– Фигуры, которые мы видим в небе над собой, уже совершили полный круг вдоль экватора и сейчас возвращаются к месту своего рождения.
– Как птицы?
– От таких аналогий я бы пока предпочел воздержаться.
Шемибоб извлекла из своего мешка плоскую доску, на которой принялась чертить различные знаки при помощи тонкой палочки. Чтобы очистить доску, достаточно было нажать расположенную сбоку кнопку. Вдвоем со Слушем они зачастую устраивались на спине Фемропита или перед костром, и подолгу обсуждали между собой природу небесных фигур. Насколько Дейв мог судить, великие умы пока что были далеки от понимания этого явления.
Темный зверь то затмевал небо в своем вечном движении, то скрывался за горизонтом. Живот Ваны все более округлялся. Однажды Шемибоб приложила к ее пупку особый кристалл и заявила, что у нее будет мальчик. Этим она сильно расстроила будущих родителей, поскольку лишила их возможности ежедневно подолгу обсуждать этот вопрос.
С каждым днем Дейва и Вану все сильнее волновал вопрос, в чьем племени они будут жить.
– Вана хочет, чтобы я остался в ее племени, – однажды пожаловался он Слушу, – а я считаю, ей будет лучше среди моего народа. Согласись, ведь это муж должен приводить жену в свое племя, а не наоборот?