Тёмное солнце
Шрифт:
Пол под ногами начал подрагивать, затем резко накренился — это машина выползла из ворот и поехала вниз по склону холма. Дейв надеялся, что запас топлива не иссякнет и им удастся отъехать от деревни на приличное расстояние. Если машина заглохнет прямо посреди толпы разъяренных дикарей… об этом не хотелось даже думать.
Долгое время они двигались под уклон, затем пол выровнялся. Машину начало покачивать на воде. Наконец они остановились. Слишком рано, подумал юноша, слишком рано!
По лестнице из кабины спустился Слуш.
— Мы оторвались от туземцевы примерно на милю. Срочно выбрасываем за борт все яйца, за ними — идолов. Статую Тзи’кжепа не трогайте, ее понесем с собой.
Машина покачивалась на грязной воде. Дейв выпрыгнул из люка наружу. Глубина здесь была примерно по колено.
Похищенные яйца они побросали в болотную грязь, а статуи спрятали в ближайших зарослях камыша.
Слуш потянул за рычаг. Машина начала складываться, но тут же замерла.
— Что ж, могло быть и хуже, — сказал арчкерри. — Постараюсь замаскировать ее в джунглях. — С этими словами он подхватил полусложенную машину и потащил к ближайшей роще. Вскоре он вернулся с пустыми руками, и друзья принялись маскировать его следы.
Покончив с этим, они двинулись по болоту к своему лагерю. Время от времени до их слуха доносились далекие разъяренные крики.
— Полагаю, мы достаточно их разозлили, похитив все статуи предков и яйца с дерева, — сказал арчкерри. — Надеюсь, теперь они не впадут в панику при виде врат и не бросятся бежать.
— Стоит им успокоиться и немного подумать головой, как они поймут, что статуи можно вырезать заново, а урожай яиц вырастет сам по себе, — развела руками Шемибоб.
— Будем надеяться, что у них сейчас мысли заняты другим, — сказал Слуш. — Кроме того, Бе’ньяр уверяла нас, что внезапное исчезновение Тзи’кжепа из деревни — это несомненный дурной знак. Сейчас они озабочены тем, как вернуть своего предка, а не тем, как вырубить нового.
Отойдя на некоторое расстояние от места, где были спрятаны яйца и статуи, путники принялись ломать ветви, рвать листья и прочими способами обозначать свои следы. Киим опять начала плакать. Вана стала ее укачивать, но Шемибоб остановила ее со словами:
— Пусть плачет! Дикари должны знать, что мы не ушли далеко.
Путь через болото оказался весьма утомительным, и все они, кроме Киим, совершенно выбились из сил. Добравшись до лагеря, они решили сделать небольшой привал у подножия холма. Но не успели они передохнуть, как из болотных зарослей послышались приближающиеся крики и шум погони.
— Они идут не по нашим следам, — отметил Дейв. — Наверное, догадались, куда мы направляемся, и двинулись напрямую к вратам.
— Очень хорошо! — сказал арчкерри. — Если бы они шли вслед за нами, то могли бы случайно наткнуться на статуи в камышах.
Друзья поднялись на ноги и начали долгое восхождение к вершине холма, над которой колыхался сияющий круг. При помощи подъемника они взобрались на бамбуковую башню и расселись на ветвях дерева, стараясь не поворачиваться к вратам лицом.
— Надеюсь, в этот раз у нас все получится, — сказал Дейв. — Если мы опять попадем на Землю…
— На этот счет у меня имеется интересная теория, — перебил его Слуш. — Надеюсь, она вас немного приободрит. Итак, моя теория основана на том, что все врата ведут из более старых миров в более молодые. Как тепло не может переходить от холодного предмета к горячему, так и врата не пропускают никакую материю из молодого мира в более старый. Признаю, это всего лишь мое предположение, не основанное на фактах, но все же я…
— А как в твою теорию вписываются врата, ведущие из одного места на Земле в другое? — спросила Шемибоб.
— Думаю, это обычные локальные аберрации, противоестественные явления. Когда я употребляю термин «противоестественные», я при этом не хочу сказать, что они нарушают законы природы! Они неестественны лишь с нашей точки зрения. Видите ли, любой сапиенс склонен рассматривать феномены окружающего мира в субъективных терминах «добра» и «зла», а так называемому злу часто приписывается атрибут противоестественности. Как философ, я выше подобных суеверий. Но как живой организм, озабоченный своим выживанием — хотя и в меньшей степени, чем люди — я иногда скатываюсь в субъективность.
— Да, но ты не ответил на вопрос.
— Как моя теория объясняет локальные врата? Пока не знаю. Я работаю над этим, но в этих условиях трудно сосредоточиться. — И Слуш указал на первые людские фигуры, с оружием в руках появляющиеся из-под лесного полога.
Вскоре у подножия холма собралась толпа в пятьсот двадцать человек, включая женщин и грудных детей.
— Как интересно, — проговорил Слуш. — Их желание поучаствовать в расправе столь велико, что они взяли с собой своих детей, лишь бы не оставаться с ними в деревне. Значит, нам удалось их серьезно разозлить. Очень хорошо! Мне было бы неприятно сознавать, что мой план стал косвенной причиной голодной гибели десятков брошенных младенцев.
— Прежде чем шагнуть во врата, они могли бы вернуться в свою деревню за детьми, — возразил Дейв.
— Да, но за это время действие дурманящего напитка ослабло бы, и туземцы могли бы передумать и отказаться от преследования.
Пока все племя стояло по колено в зеленоватой воде, шестеро шаманов медленно двинулись вверх по склону холма, нараспев читая свои молитвы. Они просили у Сияющего Демона прощения за то, что вторгаются в его владения, объясняли, что должны спасти своих предков из рук чужеземцев-кощунников, и уверяли, что немедля побросают всех негодяев прямо демону в пасть. Слушая их пение, Дейв не мог сдержать улыбки.
46
Когда шаманы приблизились на расстояние окрика, он вскочил на ноги и воскликнул:
— Стойте!
Шаманы замерли, заслоняя глаза ладонью от нестерпимого сияния врат, и втянули головы в плечи, словно на них в любой миг могли обрушиться удары демонических бичей.
Дейв попытался приподнять над землей статую Тзи’кжепа, но та оказалась чересчур тяжела для него. Тогда он велел Слушу взять статую на руки.
— Глядите! — прокричал он. — Вот ваш предок! Отец-основатель чау’финг! Предков остальных племен я зашвырнул во врата! И теперь они ждут вас по ту сторону, в новом мире, где вы будете жить вечно! Если бы они остались здесь, то погибли бы вместе со своими потомками! Но мы воззвали к ним, и они склонились перед нашей мудростью! Они прошли через врата по своей доброй воле! Но в новом мире никто не возносит им молитвы и не приносит жертвы! Предки начинают сердиться, потому что вы бросили их! Трусливо оставили их одних в мире, где им суждено сгинуть в одиночестве! Кто даст им напиться свежей крови? К кому они явятся во сне, чтобы дать мудрый совет?