Темногорские рассказы
Шрифт:
Водяной колдун поднял глаза на Чудодея. Тот ничуть не был удивлен происходящим. Михаил Евгеньевич лишь покачал головой и молча указал Роману на глубокое кресло подле стола. Роман уселся. Тут боль в ране внезапно вспыхнула. Роман стиснул зубы, чтобы не закричать. Михаил Евгеньевич уселся за стол, поправил очки, нахмурился:
— Что вы хотите выиграть, Роман Васильевич?
— Выиграть? — переспросил водяной колдун. Боль в ране становилась все сильнее.
— Ну да. Зачем вам эта игра? И озеро? Все зачем? И выборы…
У Романа мелькнула мысль, что
— Не о выигрыше речь, — выдавил с трудом Роман, чувствуя, как на лбу выступают капли холодного пота. — Речь о другом… победить… я хочу победить…
— Кого?
Роман глубоко вздохнул: к горлу подкатывала тошнота. Чего хочет от него Чудодей? Зачем эта нелепая пытка?
— Прошлое… — выдохнул Роман.
— И для этого вы решили служить Гукину? — Чудодей взял том «Мастера и Маргариты» и открыл. — «…Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!» — процитировал Чудодей.
Роман попытался рассмеяться. Но не получилось: с губ сорвался нелепый хрип.
— Кто сильнее? Просить… о чем вы? Михаил Евгеньевич… Разве мы просим? Просит Гукин. А те, кто сильнее… они… они ничего не предлагают. Никогда. — С каждым словом рана пытала огнем все сильнее. Роман понимал, что каждое его слово наперекор Чудодеевой воле, но продолжал говорить. — Это мечта… сказка… байка… тех, кто внизу, будто сильные мира сего оценят их и снизойдут. И возвысят. Мечта… Что явится Воланд и всех рассудит… воздаст…
Сознание Романа на миг помутилось. Все поплыло. В ушах зашумело, будто он погружался на глубину. Зашумело и пропало. Водный колдун очнулся. И не сразу понял, что боли в ране нет. Он ощупал ногу. Раны тоже не было. Даже следов. Чудодей сидел за столом и поглаживал переплет «Мастера».
Роман поднялся:
— Извините, я вас разочаровал.
Михаил Евгеньевич потупился. Роман стиснул зубы. Многое бы он отдал, чтобы не было этого разговора.
После заседания Совета Синклита Роман отправился поглядеть на озеро Круглое и тот кусок леса, что был колдунам обещан в награду.
Лес на том участке вокруг озера уникальный, реликтовый, такого леса нигде в округе больше нет, каким-то чудом один такой клин уцелел. Может потому, что колдун лесной Васька Бездомник все деревья в лесу вокруг озера лично своей слюной пометил, и с тех пор не брали еловые стволы ни жуки-древоточцы, ни какая другая лесная хворь, а любой топор разлетался стеклом, а бензопилы ломались, едва коснувшись коры. Белые в том лесу вырастали до полуметра. Но если такой гриб срезать и принести домой, то он вмиг превращался в мерзкую черную кашу. Однако земляной колдун Тихон Каменя знал заклинание, после которого можно было тот гриб брать, в корзину класть, домой нести и есть, ничего не опасаясь.
В Круглом вода даже в самый жаркий полдень оставалась ледяной. Летом, несмотря на это, купальщиков на берегах собиралось немало. Сейчас здесь царила мертвая тишина, озеро лежало посреди леса осколком синего зеркала. Но при этом чудился колдуну веселый шепоток плещущей водицы. Роман спустился к водной кромке и коснулся ладонью воды — будто верного пса потрепал по загривку. Вода в этом озере силу свою таила в глубине, на поверхность лишь пузыри иногда поднимались. Роман бросил в озеро камень. Но водяной не пожелал откликаться на призыв водного колдуна и всплывать на поверхность. Роман даже подумал, не спуститься ли ему в глубину и не потолковать ли с хозяином Круглого по-своему, но потом отказался от этой мысли — коли водяной не откликается, то и в гости пускать незахочет.
А в чужой дом ломиться даже колдуну неприлично.
«Бедняга, — подумал о водяном колдун. — Сидит там себе на дне в облепленной тиной избушке и не знает, что озеро его идет с молотка».
Наконец водяной откликнулся. Слабенько так, из самой глубины. Уступил нажиму, значит.
Роман улыбнулся, и от этой улыбки водного колдуна смешливая рябь пошла по озеру.
Зеленая башка с длинными волосами высунулась на поверхность.
— Ты ж говорил, воды повелитель, что никакой помощи тебе не надобно! — напомнил водяной.
— Так я не просить пришел. Наоборот. Тебе помощь предлагаю…
— Да? И о чем хоть речь?
— О твоем озере.
Водяной беспомощно заморгал:
— Это как же?
— А так. Твое озеро Синклиту обещано. — Против воли в голосе водного колдуна послышалось торжество.
— Но это же мерзко! — возмутился водяной.
— Мерзко, никто не спорит, — охотно огласился колдун.
Он почувствовал знакомую боль в ноге и ухмыльнулся: нет, Михаил Евгеньевич, не выйдет. Роман присел на валун, лежащий возле самой кромки воды.
— Я не отдам озеро! — завыл водяной.
— От тебя ничего не зависит, — глумился Роман, ощущая, как оставленное Чудодеем тавро жжет все сильнее. Однако остановиться не мог.
— Но это мое озеро! Я его вынянчил, я столько лет сберегал! — Из глаз водяного градом хлынули слезы.
Роман отвернулся: слезы водяного доставляли водному колдуну почти физическую боль.
— Ты же знаешь, есть выход… — проговорил Роман едва слышно.
Водяной всхлипнул раз другой… Не сразу сообразил, на что намекает колдун. Потом отчаянно затряс головой:
— Никому такое не под силу. Никому…
— Мне под силу. Если ты поможешь.
На обратной дороге Роман Вернон заехал в Пустосвятово. Спустился к своей реке. Переполненная осенними дождями, мчалась его Пустосвятовка, билась о берега, приговаривала:
«Гляди, какая сила во мне! Возьми! Возьми! Возьми!»
Роман уже хотел сойти в воду и смыть оставленное Чудодеем клеймо. Но передумал.
Это было бы слишком просто. И потом — он не был уверен, что понял замысел Чудодея до конца.