Темные Дни
Шрифт:
Я подбежала к ним и дернула футболку. Они уже начали рвать её, так что это было несложно. С громким разрывом, трикотаж разделился пополам. Я отдала половину Габриэль, а остальное другой девушке.
– Вот, пожалуйста. Наслаждайтесь!
– я повернулась к Лукасу.
– Снова Жадность?
Он покачал головой, отвлекаясь.
– Зависть, - сделав нескольких шагов к научной лаборатории, он поднес руки к лицу и заглянул в окно.
– Вида.
Я оттолкнула его локтем в сторону и встала на цыпочки. Директор Дюбуа целовал
Мы оставили их и продолжили идти по коридору, заглядывая в классы, проходя мимо. Везде было пусто. Как торговый центр в первый день школы. Я уже собиралась позвать, убеждаясь в том, что Грехи разбежались, когда мы дошли до учительской.
Открывая дверь, я замерла, пытаясь переварить сцену передо мной. Ноги Миссис Мэннинг лежали на столе, обуви не было, пустой взгляд. Вокруг ее головы кружила муха, усаживаясь, наконец, на её щеке. Я ждала, что она прогонит её прочь, но она все проигнорировала.
В другом конце комнаты Мистер Маркс сидел перед небольшим экраном с устрашающе пустым выражением. На экране не было ничего, кроме помех, хотя он все еще выглядел восторженным. Каждые несколько секунд его бровь дергалась вместе с его правой щекой. На полу у его ног была чашка с кофе, который растекся на полу.
Пока я смотрела, Джеймс Фарли, один из дворников школы, перемещался позади. Он поскользнулся на жидкости кремового цвета, теряя равновесие и падая на пол. Когда Фарли, наконец, принял сидячее положение, два его пальца на левой руке были скручены под странным углом. Сломаны. Вместо того чтобы проклинать боль, он просто сидел и смотрел вперед, пока манжеты его штанов впитывали кофе.
– Они просто...Похоже, что они умерли. Они дышат, но умерли.
– Лень, - сказал Лукас вполголоса.
– Он хотел, чтобы они сидели здесь и чахли, медленно голодали до смерти, пока он кормится полученной энергией.
Грабеж магазина Фланкмена был ужасным. Хаос и драки. Людям было больно... Но это было как-то более тревожно, видеть этих людей, которые просто сидели там. Пустые и невыразительные. Как будто они были живы, но в ловушке. Загнанные, как Лукас.
– Нет, он не будет этого делать. Мы не позволим дойти до этого. Грехи падут.
Я оглядела комнату и в дальнем углу увидела мужчину, которого не узнала. Он прислонился к стене, наблюдая за всем бледно-голубыми глазами и со скучающим выражением. Скучающим, но более живым, чем другие.
Я последовала к нему.
– Оставь их в покое.
Он едва взглянул, до того как зевнуть и небрежно махнуть на меня.
– Уходи.
– Лень, верно?
– Тони, - ответил парень. Он говорил с сильным городским акцентом и часто кивал головой.
Обращаясь к Лукасу, он сказал:
– Это имя этого тела, в любом случае. Мне нравится. Гнев?
– Лукас, - сказал он ледяным тоном.
– Меня зовут Лукас.
– Ты человек, верно? Это ужасно застрять в этой коробке, малыш, - он почти звучал сочувствующе.
– Вида тебя искала.
Обращаясь ко мне, Тони сказал:
– Тебя искала тоже. Мы не поклонники твоей семьи.
– Чувство взаимно.
– Немного лени, да?
– ухмыльнулся Тони.
– И ты должна будешь меня поблагодарить. Я вытащил тебя из школы.
– Я обязательно проверю, чтобы ты был в списке людей, которым я отправляю открытки на Рождество. Где остальные?
– Слушай, девчушка. Ты должна беспокоиться о Виде и её новом друге. Остальные из нас просто хотят, чтобы их оставили в покое. Я никогда не обижал никого здесь.
Это привлекло мое внимание.
– Новый друг? Что за новый друг?
– Иногда мы не получаем того, чего хотим.
Кулак Лукаса молниеносно взметнулся и ударил Тони по челюсти. Лишь миг шока перед тем, как его голова качнулась назад, а глаза закатились. Он рухнул на землю, как мешок кварцевого порошка, его дорогой пиджак собрался на талии.
– Эффективно, но несвоевременно. Теперь мы не знаем, что он имел в виду, - я ткнула его носком своего кроссовка. Дважды. Просто чтобы быть уверенной. Если бы это была я, то сыграла бы опоссума, если бы была в меньшинстве, и ожидала возможности нанести удар.
– И вернуть его обратно в офис сейчас будет немного сложнее. Знаешь, он ведь без сознания и все такое... Если у тебя, конечно, нет суперсилы.
Лукас нахмурился.
– Он не собирался пойти туда спокойно.
Он был прав. Я оглядела комнату и увидела рулон клейкой ленты на краю одного из столов. Улыбаясь, я схватила его и помахала в воздухе.
– Что это?
Я склонилась над Тони и принялась за работу.
– Это самое крутое изобретение двадцатого века.
После того, как Тони был обезврежен, я вручила рулон Лукасу.
Он отклеил край, давая ему болтаться на кончике его пальца с благоговением.
– Это поразительно.
Я взяла у него ленту и сделала очередной сигнал.
– Здорово, - исправила я
– Что?
– Это здорово. Используй язык земли, дед. Боже. Разве у вас не было сленга еще в каменном веке?
– Здорово, - сказал он, будто пытаясь примерить слово.
– Это значит поразительно?
– Ага.
Он кивнул и пошевелил своим пальцем.
– У нас был сленг в 1882 году. Люди все еще используют слово оборванец?
Я подавила смешок.
– Эм, нет. Не используют. Оборванец? Серьезно? Какое неправильное слово!
Он уставился на меня за мгновение до того, как покачать головой.
– Иногда я хочу попросить тебя отправить меня обратно в коробку.
– Разве ты не Чувак Высокой Драмы?