Темные Дни
Шрифт:
– Ты забавнее, чем твои предки, маленькая девочка Даркер.
– Не думаю, что это комплимент, - я дала ей минуту. Когда она ничего не сказала, я прижала её.
– Что-то подсказывает мне, что ты не позвала меня сюда, чтобы поговорить о педикюре и...
– я кивнула на её грудь.
– ...имплантах.
Вида снова хихикнула.
– О, они настоящие...и она очень ими гордиться, - кружась как стервятник, она постучала себя по голове и сказала.
– Она здесь, ты знаешь...полностью осведомлена о том, что происходит.
Остановившись
– И позволь мне сказать тебе, что ей это нравится.
– Две горошины в стручке, да?
– Больше, чем ты знаешь.
Я ничего не сказала. Она явно на что-то намекала, но я отказывалась её ублажать.
Она нахмурилась, очевидно разочарованная тем, что я не играла в её игру.
– Лукас говорил тебе, как был заражен?
– Да. Он говорил мне о ведьме.
Она щелкнула языком.
– Конечно, говорил. Но это намного больше, глупая девочка.
Она снова начала кружиться.
– Эта ведьма никогда бы не смогла сделать то, что она сделала, случайному человеку. Сосуд должен быть жизнеспособным.
Даже при том, что я ненавидела играть в её игры, мне было любопытно.
– Жизнеспособным? Что это значит?
– Открытым, - она указала на себя и закатила свои голубые глазки.
– Возьми, например, милую Виду. Она не невинная белая роза.
Останавливаясь, она прислонилась к стене напротив меня и провела рукой по своему телу, по телу Виды.
– Я смогла войти в неё только потому, что она воплощает собой основу того, чем являюсь я.
– Ну...ты говоришь, что она была большой шлюхой?
– Несколько месяцев назад Вида соблазнила своего отчима, - по ней пробежала заметная дрожь, а улыбка стала шире.
– Она все еще думает об этом.
Все, что я могла представить, это какого-то пузатого старика в грязной белой рубашке и с сигаретой, свисающей у него изо рта. Пахло несвежим пивом.
– Фуу.
Она подмигнула.
– То, как она это помнит, он был довольно приятным.
– Итак, ты хочешь сказать, что каждый человек должен был пройти по этой же дорожке, согрешить.
Она покачала головой.
– Воплощение. Ты думаешь по мелкому. Каждый зараженный человек должен был быть воплощением Греха, - слова соскользнули с её языка, как яд. Сложив руки на груди, она прислонилась к стене.
– Скажи мне, маленькая девочка Даркер, Лукас уже сказал тебе, что он сделал, чтобы открыть себя для Гнева?
– Не имеет значения. Он не связан с тобой, и он не собирается возвращаться обратно в этот ящик.
Вида рассмеялась.
– О, я думаю, что ты убедишься, что ошибаешься. По обоим пунктам.
– На самом деле, Лукас связан со мной, - сказал другой голос. Она шла по коридору к Виде и ко мне, каблуки её сапог выстукивали устойчивый ритм, когда она подошла.
Черные джинсы хорошо сидели на стройных бедрах в комплекте с синей блузкой с опасно глубоким вырезом, а темные волосы девушки ниспадали вниз с её плеч. Она определенно могла делать себе сумасшедшие прически - я немного завидовала.
– Ах, - сказала Вида, улыбаясь. Она оттолкнулась от стены и шагнула в сторону, чтобы пропустить темноволосую девушку.
– Позволь мне познакомить тебя с нашей ведьмой.
Протянув руку, девушка улыбнулась.
– Я уверена, что ты слышала обо мне. Меня зовут Мередит.
ГЛАВА 20
– Мередит, - повторила я.
– Во плоти, - она крутанулась несколько раз, затем повернулась к Виде. С усмешкой, она сказала.
– Ты уверена, что она Даркер? Она гораздо костлявее, чем двое последних.
– Двое последних...вот черт!
– колесики крутились в моей голове немного медленнее, чем обычно, соединяя все это вместе. Мередит была ведьмой. Сильной. На ней не было налета времени и разрушительного действия возраста.
– Это была ты в 1910 и 1959...
Мередит вздохнула.
– Не такая шустрая, как два последних, я вижу. Если бы ты сделала свою домашнюю работу, то ты бы обнаружила, что я была единственным ребенком в семье. После того как я исчезла, у моих родителей произошел...несчастный случай. Больше никаких маленьких шажков ног Уэллс. Я единственная оставшаяся ведьма Уэллс.
– Не может быть.
Я должна была напомнить себе закрыть рот. Маме придется долго с этим разбираться. Мы привыкли к странностям, но это было особенным случаем.
– Может, - сказал новый голос. Я обернулась и увидела, как к нам идет Кендра. Её внимание сфокусировалось на Мередит, у неё был решительный сердитый взгляд.
– Она говорит тебе правду.
Она остановилась рядом со мной, сощурив глаза на другую ведьму.
Мой взгляд вернулся обратно к Мередит.
– Так ты убила своих собственных родителей?
– Ты говоришь - убила, я говорю - прервала их страдания. Они были молоды и трудно переживали мое исчезновение. Был разговор о другом ребенке, как будто меня можно было заменить. Я должна была убедиться, что этого не произошло. Я не очень люблю делиться, - она хихикнула и подмигнула Кендре.
– Я всего лишь человек, в конце концов.
– Почему он не узнал тебя?
– О, детка, я ведьма, - она щелкнула пальцами. Как будто кто-то бросил невидимое ведро хлорки на её голову, ее темные корни посветлели. Блондинистый цвет крался вниз, пока не достиг кончиков её волос. Голубые глаза замерцали и изменились. Форма сузилась. Цвет потемнел. Лицо в форме сердца удлинилось, скулы становились выше, и появился тонкий намек на румянец. Через несколько мгновений она была совершенно другим человеком, стоящим там и награждающим меня недоумевающим взглядом.
– Я могу заставить тебя видеть то, что захочу.