Темные дороги
Шрифт:
По правде, Эшли уже подцепила себе парня постарше. Примерного налогоплательщика, да еще и в целых трусах. Я ей на хрен был не нужен. Как и она мне. Ей просто хотелось повыпендриваться перед подруженциями.
Так мне и надо. Ишь, губу раскатал. Обмен круче не придумаешь: мою гордость на ее менжу.
Она обогнула фонтан и направилась ко мне. Я пожирал ее глазами. Фото в школьном альбоме кое о чем умалчивает.
– Привет, Харли, – сказала она.
– Привет, – буркнул я. – Надеюсь, я не опоздал.
– Мне без разницы.
Она подошла ближе и застыла. Прямо
– В смысле, я не хотел опаздывать на сеанс.
– Мне без разницы. Я это кино уже видела.
– Хочешь посмотреть другое?
Она повертела ладонью в воздухе и взяла меня за руку.
– Я их все видела.
И тащит меня к фонтану, чтобы подружки полюбовались.
Их было четверо, одна другой стоит. Все на одно лицо. Начесы. Подведенные глаза. Вишневая помада. Крикливые топики, шорты с бахромой и босоножки на каблуке.
Расселись по кирпичным лавкам у фонтана, выставили голые ноги и животы, вытянули шеи (так бы и ухватился). Надо ввести статью в уголовный кодекс: преднамеренное возбуждение. Я бы тогда вызвал охранников и девиц бы забрали. Всех, за исключением Эшли. Ею я занялся бы лично.
Оказалось, она не слишком разговорчива. Не сводила с меня умильных глаз и все теребила пряжку на босоножке. Мы уж в кино сидим, а она туфлю мучает. Как нагнется, низ спины наружу. Видно ложбинку между ягодицами. Даже хотелось поцеловать ее. Именно туда, не в губы.
О чем было кино, я не уловил. Какие-то визжащие подростки, письма с угрозами, трупы в багажниках. Хоть Эшли и заявила, что уже смотрела его, однако боялась не на шутку. То и дело хватала меня за руку. А ближе к концу и вовсе вцепилась мертвой хваткой. Правда, мне было плевать. Я все прикидывал в уме, сколько денег грохнул на эту халтуру, на поп-корн и пепси-колу. Если ты единственный кормилец в семье, это сильно портит удовольствие.
Из зала мы вышли, держась за руки. Эшли все озиралась: не попадется ли знакомый. На стоянке направилась прямым ходом к моему грузовичку. Я не мог понять, откуда она его знает. Разве что бывала у нас дома, пока я на работе. Потом до меня дошло: в машинах, которые привозили Эмбер в середине ночи, вечно было битком девчонок.
Я представил себе, как Эшли ходит в потемках вокруг грузовичка, поглаживает по грязному капоту и думает обо мне, а я беспробудно дрыхну в каких-то тридцати футах от нее в своих драных трусах.
Думаешь обо мне – хорошо. А вот от машины держись подальше.
Я открыл Эшли дверь и проследил, как она забирается в кабину.
– Не хочешь пиццы или чего-нибудь такого? – осведомился я.
– Ты не обязан, – ответила она.
Что означало: мне известно, что ты без денег. На лице у меня, наверное, выразилась такая ярость, что Эшли быстренько добавила:
– В смысле, я не голодна. Да и поздно уже.
– Отвезти тебя домой? – спросил я почти с надеждой.
– Маме без разницы, когда я приду.
– А папе?
– Мои старики развелись.
Эту фразу она произнесла с ущемленным достоинством человека, который восхищается самим фактом, но не одобряет мотивов, которые за ним стоят.
– А как же Дасти?
– Дасти? Ему-то какое дело?
Она потянулась к куче мусора на полу и схватила свадебную фотку родителей:
– Это твои старики?
Зараза, забыл прибраться.
– Фотка зацепилась за рамку, – объяснил я.
Она по-дурацки хихикнула.
– Ты похож на отца. Ой, извини. Я сожалею обо всем этом.
ОБО ВСЕМ ЭТОМ. Буквы поплыли у меня перед глазами, пухлые и мягкие, как будто гусеница из «Алисы в стране чудес» выдула их из своего кальяна. Я постарался проморгаться.
– Да, ВСЕ ЭТО и правда отстой, – сказал я.
– Эмбер очень переживала. В ней произошли такие перемены.
– Да, раньше она хоть на человека походила.
Она засмеялась. Смех сменился знакомым хихиканьем.
– Эмбер говорит, ты такой забавный.
Фотка по-прежнему была у нее в руках. Лиловый ноготь закрывал маме лицо. Мне захотелось ухватить ее сзади за шею и ткнуть мордой в стекло.
– Тебе домой не пора? – Я старался не глядеть на нее.
– Да нет пока.
– Чем займемся?
– Не знаю. Ночь такая теплая для этого времени года. Можем подъехать к водохранилищу. Одеяло у тебя в машине есть?
– Есть куртка.
Осколки стекла вонзятся ей в лоб и засверкают в лунном свете.
– Ладно, – сказала она.
Ночью в пятницу не нам одним пришла в голову мысль проехаться до водохранилища. Все эти машины – одни были закрыты и раскачивались на рессорах, на багажниках и капотах других сидели кучки подростков, пили и заливались смехом (пройдет пара лет, и они перестанут понимать, над чем когда-то смеялись) – взбесили меня.
– Давай лучше в городской парк, – предложил я Эшли.
Тут, кроме парочки на горке и другой парочки на качелях, никого не было. Я припарковал грузовичок задом к площадке для игр и радиатором к бейсбольному полю.
– Хочешь пойти туда? – Эшли не сводила глаз с круга питчера [19] .
Умыть бы тебя. А то размалеванная, ужас. И это не добавляет тебе лет, наоборот, делает похожей на королев красоты среди детей, которые мелькают на телеэкране и обложках таблоидов. Особенно после того, как кого-нибудь из них убьют. Маленькая Мисс Очаровашка, Маленькая Мисс Физический Стимул, Маленькая Мисс Педофилия. Так Скип прикалывался. Филадельфийская Мисс Педофилия. В конторе заброшенной шахты мы соревновались, кто скажет эту фразу быстрее, и в руках у нас было пиво, которое мы, уже взрослые парни, сперли у отцов. Время маминых бутербродов с болонской колбасой миновало.
19
В бейсболе специальный круг на поле, в котором находится игрок-питчер. Внутри круга помещается прямоугольная белая плита из резины размером 60 на 15 см, плотно устанавливаемая на земле таким образом, чтобы расстояние между ней и задней стороной «дома» составляло 18,45 м. Круг питчера размещается в среднем на 25 см выше уровня «дома».