Темные изумрудные волны
Шрифт:
Моничев продолжал отмалчиваться.
— Понимаешь, Николай, — проникновенно заговорил Иосиф Григорьевич, — какую мы имеем ситуацию: у директора «Доступной Техники», который, судя по налоговой отчетности, находится за чертой бедности, похищено несколько миллиардов рублей. Об этом знают трое: Алфёров, Громов, и весь Волгоград… На утреннем докладе начальнику УВД должна быть предоставлена вся информация: кто, зачем, и почему. Откуда взялся такой налогоплательщик, и почему об этом раньше ничего не было известно. Если ты нам ничего сейчас не скажешь, мы будем вынуждены кроить историю по-своему. Потому что по долгу службы обязаны знать всё, что творится в нашей епархии. И спрашиваем тебя только потому, что мы твои друзья. Единственные друзья в этом городе, Николай.
Помолчав,
— Единственные, кто может уберечь твои запасы от экспроприации.
Уваров сузил глаза:
— Где столько денег уворовал, нувориш?!
Давиденко осадил коллегу:
— Не мешай разговаривать, много ты в коммерсантах понимаешь!
И с притворной ласковостью обратился к своему подопечному:
— Итак, Николай…
Пот холодными каплями затускнел на темном лбу Моничева. Сжимая и разжимая толстые пальцы, он продолжал хранить молчание. Кабинет наполнился той ожидающей тишиной, которая разражается чистосердечными признаниями.
— Хорошо, я расскажу… — прозвучало точно со стены.
И Моничев стал рассказывать.
Компанию «Три-Эн» он организовал вместе со своими знакомыми — Шапиро и Нестеровым. Идея принадлежала Шапиро, карточному шулеру и аферисту. Нестеров, банковский служащий, отвечал за организационную сторону дела. Моничев предоставил стартовый капитал. Из оборотных средств своей фирмы он выделил деньги для аренды представительского офиса, на закупку дорогой мебели, на рекламу. Офис был арендован по соседству с банком, в котором работал Нестеров. И компания позиционировалась как «состоящая при банке». Поэтому у клиентов сложилось доверительное отношение к этой жульнической по своей сути конторе. В рекламных проспектах утверждалось, что компания учреждена банком и ведущими промышленными предприятиями области, работает на рынке шесть лет, деньги вкладчиков инвестирует в землю, недвижимость, ценные бумаги, и другие «высокорентабельные отрасли». Поэтому и доходность высокая — в разы больше, чем у банков, работающих «по старинке». На самом деле деньги шли на открытие новых офисов и рекламу — в основном телевизионную. Отдел маркетинга, единственное работающее подразделение на фирме, кроме отдела приема денег, за короткое время добился того, что «Три-Эн» стала выпирать из всех средств массовой информации.
Ну и, естественно, основная масса денег шла в карманы учредителей.
С какого-то момента Нестеров, как математик, стал беспокоиться. По его математическому мнению, недалеко то время, когда приток новых вкладчиков перестанет обеспечивать средствами для выплат процентов всем клиентам компании. Поэтому необходимо обеспечить отходные пути. Собранные средства нужно инвестировать в реальный сектор экономики, чтобы обеспечить учредителям безбедное существование. И Моничеву, единственному из основателей «Три-Эн» коммерсанту, было дано задание инвестировать деньги в легальные предприятия, которые будут приносить предсказуемый стабильный доход.
Так в зачуханной подсобке на складе «Доступной Техники» появились три мешка денег — первый транш запланированных масштабных инвестиций.
Выслушав рассказ, Давиденко и Уваров озадаченно переглянулись: мол, надо же, какие медвежьи углы остаются в нашем городе!
— Да-а, Николай, пирамидальный ты наш… — протянул Уваров.
— Согласен, что желающие выигрывать, а не зарабатывать, никогда не переведутся в нашей стране, — поднявшись с места, и, прохаживаясь взад-вперед по кабинету, начал рассуждать Иосиф Григорьевич. — Помешать жуликам собирать деньги у населения может только исчезновение самих жуликов. Недаром сказано: лох — это судьба, и каждому жулику — по лоху! Бараны потому и называются баранами, что ничего не чувствуют, когда их ведут на бойню. И люди, теряющие деньги в таких структурах, как «Три-Эн», не сильно отличаются от игроманов, которые пытаются обыграть казино. Однако, если количество баранов-игроманов будет зашкаливать… Ты должен понимать, что это — стадо, то бишь паства, он же народ, он же электорат. Толпа обманувших самих себя простофиль. То бишь, демонстрация обманутых вкладчиков. И силовые структуры, служа народу, выполняя социальный заказ, будут вынуждены сажать симпатичных с виду коммерсантов…
Выдержав паузу, он продолжил:
— Жаль, Николай, что твоей гражданской совести не хватило на то, чтобы сразу рассказать мне обо всех сторонах твоей многогранной деятельности. Хорошо, что сейчас всё рассказал. Иначе, как бы мы тебе помогли?! Сам посуди: в один из недалёких дней ты мог быть схвачен теми же ребятами, которые нынешней ночью спасали твои деньги! Жулик, заграбаставший деньги трудового народа — это же мечта любого следователя!
Остановившись возле сумок, он задумался. Затем продолжил:
— Ей-богу, рад за тебя, Николай, что ты стал предпринимателем, сумел вырваться из рабства предопределенности, выбрался из колеи полностью детерминированных движений. Это действительно здорово — быть творцом своей судьбы. Ты не застыл, не зафиксировался в своей логической косности и неподвижности.
— Своей ходьбой ты мне протопчешь колею, — буркнул Уваров, посмотрев на часы. — В мозгах уже вот такая колея!
И он развел руками.
— Слава! — откликнулся Иосиф Григорьевич. — Много ты понимаешь в разновидностях детерминизма…
Вернувшись на своё место, он сделал глоток остывшего чая и продолжил:
— Уверен: ты добьёшься больших успехов, Николай! Неизбежно тебе стать большим человеком. Основав ряд успешных предприятий, ты будешь брать новые высоты. Займешься политикой, станешь депутатом, мэром, губернатором. Путь твой — путь успеха. Но это трудный, непростой путь. И мы тебе поможем.
Он посмотрел на сумки.
— На сегодняшний день наша задача — представить генералу в нужном свете ночное происшествие. Мы подведем к одному знаменателю показания всех участников, в том числе твои показания — путаные и разноречивые, как откровения пророков конкурирующих сект. Установим следственным путём, что деньги эти — законные, вырученные честной торговлей, или взяты в кредит в нестеровском банке. И когда ты откроешь на эти средства супермаркет, никто тебя не спросит, на какие шиши он построен. Хочешь, дадим тебе справку, что в ходе спецоперации изъяли в пользу государства… скажем, половину денег. Покажешь эту справку Шапиро и Нестерову — чтоб не задавали ненужных вопросов. К тому же, законы эволюции таковы, что многие люди останавливаются в своём развитии, тормозят ход событий, становятся ненужными… Не сомневаюсь, что Шапиро и Нестеров не станут депутатами и мэрами… Боливар троих не увезёт…
Он посмотрел на Моничева, лицо которого стало понемногу проясняться.
— … Буду откровенен: крепко ты обидел меня своим недоверием. Человека моего к себе не устроил, набрал охранников, никчемных пиндосов. И вот результат. Опозорились твои церберы, зря ели твой хлеб. Ещё один просчет — скрыл ты от меня другой свой кооператив — «Три-Эн». Как отдуваться за него будем — страшно представить… Мытарь ты, изверг настоящий!
Иосиф Григорьевич тяжело вздохнул.
— … Но зла на тебя я не держу. Так уж устроен. Человек я лёгкий, отходчивый. Допускаю, что у тебя свои сложности на производстве. Поэтому я не буду ополовинивать твои запасы. Но одну из трех сумок заберу.
И он вперил свой суровый взгляд в лицо Николая Моничева, который предельным усилием воли старался сдержать истошный вопль.
В кабинет заглянул Алфёров — вот уже в третий раз. Уваров ткнул пальцем в циферблат своих командирских часов и нервно махнул рукой. Алфёров бесшумно скрылся.
Давиденко сложил ладони домиком:
— Главное мы вырешили. Теперь, Николай, давай другой вопрос закроем. Твой друг Ансимов, что с ним делать? Все твои пиндосы говорят, что он — главный злодей, а ты один идешь против течения. Трагическое получается противоречие. Что с этим делать? Лейтенант Алфёров, который сегодня станет капитаном, должен грамотно составить документы. Чтобы не выглядеть в глазах руководства путаным козлом. Вот ты нам скажи: что должен написать лейтенант Алфёров?