Темные изумрудные волны
Шрифт:
В 312 году II периода хроникона (1624 год от рождества Христова), после захвата персидскими войсками Телави, столицы Кахетии, Теймураз, будучи тогда царём объединённой Картли-Кахети, был вынужден искать убежища в Кутаиси, у своего родственника, царя Имеретинского Георгия Багратида. Почти год гостил он в Имерети, пытаясь собрать войско для того, чтобы изгнать врагов с родной земли.
С первых дней пребывания Теймураза в Кутаиси царевич Александр, сын Георгия, воспылал любовью к Нестан-Дареджан. Царевна ответила ему взаимностью, несмотря на то, что уже была замужем за князем Зурабом Эристави Арагвским. Её оправдывало то,
Ослабленный междоусобными войнами с соседней Самегрело, Георгий был вынужден отказать в военной помощи своему родственнику. И Теймураз, поняв тщетность своих попыток собрать войско в Имерети, покинул Кутаиси и отправился в горную Тушети. Несмотря на настойчивые просьбы Нестан-Дареджан, Александру было отказано в женитьбе. Влюблённые расстались, дав друг другу вечную клятву верности.
Они сдержали эту клятву.
Через год благодаря хитроумной политике грузинских князей персы покинули Тбилиси. Кахетинский царь, собрав горцев, изгнал остатки персидских войск из Телави, и вновь воцарился в родном царстве. Продажный Зураб сумел войти в доверие к Теймуразу. Он обезглавил персидского ставленника Симона II, и во время торжественного въезда Теймураза в Тбилиси бросил голову казнённого под ноги тестю.
Временно оставив Тбилиси на попечение зятю, Теймураз вернулся в родной Телави. Несмотря на уговоры, Нестан-Дареджан не вернулась к законному мужу. Она осталась в Кахетии, с родителями.
Это была эпоха фактического безвластия и безвременья в Картли-Кахети. Два государства, хоть и были объединены в довоенное время, но жили порознь. Теймураз не смог воссоединить вновь два царства. Он жил в Телави, в Тбилиси же хозяйничала клика князей, возглавляемая Зурабом Эристави.
А однажды, в силу непреодолимых обстоятельств, в междоусобной битве царевичу Александру пришлось выступить в сражении против кахетинского царя.
Зураб неоднократно пытался выманить Нестан-Дареджан из Телави. Он просил помочь Теймураза и царицу Натиа уговорить жену вернуться к нему. Говорил об объединении Восточной и Западной Грузии. Теймураз колебался. Советники намекали: после окончания войны Зураб ни разу не приезжал к царю сам, обходится посылками гонцов. Кроме того, его предательство во время войны с персами. Не собирается ли он объединить страну, чтобы самому усесться на трон объединённого царства?
Кроме того, дочь заявила царю-отцу, что если церковь не расторгнет ненавистный ей брак с Зурабом Эристави, то она негласно уедет в Имерети, ибо жить не может без царевича Александра.
И Теймураз решил, что вызволит дочь из арагвских сетей и выдаст замуж за наследника имеретинского престола. И разумом, и сердцем понимая волнение дочери, он написал маджаму о стенании:
Девы, на свет уповающей В призрачной мгле Алазани, Царство лозы орошающей Участи горькой слезами. Вечность проходит, минута ли, Тяжки нам горести эти. Гордую душу опутали Дэви арагвского сети.Итак, два года понадобилось Теймуразу, чтобы разгадать сущность князя Эристави Арагвского. Преданные кахетинскому царю князья разоблачили Зураба в его происках против грузинского царства. Также были разоблачены его попытки подчинить своему влиянию горцев — пшавов, тушин, мтиульцев, и хевсуров, составлявших надёжный оплот Теймураза и признававших его единственно законным царём Картли.
В своём ответе на очередное приглашение Теймураз написал, что царевна Нестан-Дареджан согласна поехать в Тбилиси, но пусть за ней, как определено правилами двора, прибудет её муж, Зураб Эристави, князь Арагвский.
Трижды скакали по Кахетинской дороге, через Гомборский перевал, из Телави в Тбилиси и обратно гонцы. Зураб в отчаянии умолял царя уговорить Нестан-Дареджан пренебречь излишней торжественностью и вернуться к нему. С третьим гонцом Теймураз ответил осторожному, словно олень, Зурабу: «Приди и возьми!»
Зураб не поехал. В ответном письме он написал о якобы готовящемся заговоре против Теймураза и приглашал кахетинского царя вместе с дочерью в Тбилиси, под свою защиту. Телавский дворец стал походить на воинский лагерь. Теймураз и верные ему князья всполошились: это ли не заговор против самого царя? Заманить в Тбилиси и расправиться с царём, а самому возглавить объединённую Картли-Кахети?! Или, если царевна прибудет одна, взять её в заложницы, и диктовать царю свои условия?! Никто не верил в заговор, придуманный Зурабом — этому было множество доказательств. Теймураз раздумывал: что делать? Идти войной на Тбилиси? Готовиться к обороне?
Снова седлались кони и скакали гонцы. Очередное послание царя было наполнено благодарностью Зурабу за его приверженность престолу. И теперь витязю следует явиться ко двору, дабы самому сопровождать царскую семью в Тбилиси.
Может быть, осторожный Зураб всё же воздержался бы от поездки в Телави, ставшей после переписки трижды опасной, но письмо Нестан-Дареджан, распалило его. Желание поскорее стать свободной так сильно овладело ей, что она, не задумываясь, написала под диктовку отца:
«Князь Зураб, ты сосчитал, сколько часов, дней, и месяцев не видел меня? Если совсем забыл дорогу в мои покои, то откровенно напиши, и мне будет легче просить святую церковь расторгнуть наш брак… А твоё домогательство моего приезда в Тбилиси не столько возмущает мою гордость, сколько вызывает недоумение! Где ты видел, князь Арагвский, чтобы дочь царя Багратида, как послушная рабыня, спешила на зов, хотя бы и мужа?…»
Недоступная, она ещё сильнее разожгла его кровь. Собрав пятьсот отборных дружинников, Зураб выехал в Телави.
В честь приезда зятя Теймураз устроил званый пир. Вино на телавском пиру лилось второй Алазанью. Дружинники и телохранители Зураба были оттеснены в парадный двор — подальше от арочного зала, в котором находился их вожак. А когда воины и князья перепились настолько, что тысяча мертвых рыб показались бы живыми по сравнению с ними, на вопрос Зураба о том, когда несравненная Нестан-Дареджан удостоит пир своим присутствием, Теймураз вскинул руку и назидательно произнёс:
Приговор, а не маджаму, Что красавиц тешит рой… Кто другим копает яму, Сам летит в неё порой.