Темные отражения
Шрифт:
Темп гонки все нарастал. Гайно уже начало казаться, что его корзина летит над водой, только изредка касаясь ее днищем.
Впереди в розовом свечении нарисовалась стена пещеры.
– Стой! Тормози! – закричал Гайно.
Альбертик и Марианка финишировали одновременно. Альбертик стукнулся о стену бортом лодки, а Марианка – лбом. Ударившись, она подалась назад и потащила за собой корзины, что и не дало им расшибиться о стену. Зато Гайно все-таки вылетел за борт и окунулся в холодную воду озера.
Альбертик поймал корзины веслом и подтянул к лодке.
– Упрись
В нескольких метрах от них в стене зияло узкое, с низким сводом жерло пещеры. Именно туда, с шумом и клокотанием, засасывало бурлящий, пенящийся по краям поток воды.
Подплыла Марианка, за шею которой держался Гайно.
– Я вижу, вы наконец-то подружились. – Лицо Альбертика расплылось в ехидной ухмылке.
Ничего не отвечая, мокрый и злой, Гайно оперся о борт лодки, забрался в свою корзину, достал из кобуры пистолет и вылил из дула воду.
– Автомат утопил, – мрачно сообщил он Глумзу.
Марианка отплыла в сторону и вернулась, неся во рту шест, упущенный Гайно.
– Лучше бы автомат достала, – сказал, принимая шест, Гайно.
– Обойдешься, – ответила Марианка, проникновенно глядя ему в глаза.
Гайно покосился на улыбающегося Альбертика.
– Шест вам действительно будет нужнее, – кивнул головой тот. – Вам придется плыть вон в ту пещеру, – Альбертик указал на отверстие, у которого кипела и пенилась вода. – Корзины лучше расцепить.
– А вы уверены, что мы там проплывем?
– Ну, возможно, кое-где придется наклонять голову, – подумав, изрек Альбертик.
Гайно посмотрел на Глумза.
– Ох, не нравится мне все это, – вздохнула за него Марианка.
– Кажется, ваш приятель снова хочет со мной поссориться, – нахмурился Альбертик.
– Нет-нет, – поспешил успокоить его Глумз. – Это просто страх.
Альбертик тут же остыл.
– Да, конечно, такое бывает, – с готовностью согласился он. – Плавать-то вы умеете?
– Умеем, – буркнул Гайно.
– Кажется, – менее уверенно произнес Глумз.
– Разбирайте свои вещи, – скомандовал Альбертик. – Третью корзину придется бросить.
Когда вещи были разобраны, Альбертик перерезал веревку, соединявшую корзины.
– Что ж, весьма приятно было с вами познакомиться, – сказал он. – Будет время – заплывайте.
Марианка тоже что-то промычала вслед удаляющимся путешественникам.
Глава 24
Стремительно несущийся поток подхватил корзины, закрутил и швырнул в узкое жерло пещеры.
Бурлящая, извивающаяся, вздымающаяся и снова бросающаяся вниз река была похожа на живое существо, корчащееся и конвульсивно дергающееся в отчаянном стремлении сбросить со своей спины оседлавших ее чужаков.
Гайно плыл первым. Он едва успевал отталкиваться шестом от стен, на которые бросал его корзину бурный поток. Иногда ему не удавалось вовремя выставить шест, и корзина с глухим стуком ударялась о камни. Но, к счастью, – Глумз мог по праву гордиться своей работой, – утлое на вид суденышко пока
Глумз менее сноровисто управлялся с корзиной, и на одном из крутых поворотов его шест застрял в расщелине между камней. Вывернувшись из рук, он остался позади. Теперь Глумз плыл, вцепившись руками в край корзины, целиком отданный во власть беснующейся стихии.
Сколько продолжалось это сумасшедшее плавание, не могли сказать ни Глумз, ни Гайно. В восприятии Глумза секунды растягивались в мучительном ожидании очередного удара, между которыми он молил Хранителей, чтобы корзина не опрокинулась и не дала течь. Для Гайно же время неслось таким же неудержимым потоком, как тот, что тащил на себе его корзину, накапливаясь тупой болью в уставших руках и жжением в сбитых ладонях.
Наконец река вырвалась из-под гнета сдавливающих ее скал и, как бы наигравшись, натешившись вволю с попавшими к ней людьми, крутанув еще пару раз, выбросила корзины на широкую отмель, покрытую мелкой галькой.
Гайно попытался встать на ноги, но, вскрикнув, упал, больно ударившись коленями о камни. Одеревеневшие ноги отказывались слушаться.
Глумз, опрокинув свою корзину набок, выполз на четвереньках и, с трудом распрямив скрюченное тело, упал на спину.
Молча, приходя в себя, они лежали около часа.
Первым начал подниматься Глумз. Кряхтя и постанывая, он сел, потер спину и, наклонившись вперед, принялся массировать ноги.
Гайно смотрел на него и удивлялся, откуда у этого далеко уже не молодого человека берутся силы? Не всякий здоровяк способен выдержать такое изматывающее путешествие.
Не было у Гайно сил, но, собрав свою волю в кулак, он все же поднялся на ноги. Не мог же он показать Глумзу, что устал больше его.
Вытесненная из-под скал вода сразу же раздавалась в стороны, разливаясь в широкую, быструю, мелководную речку. Она текла, извиваясь, по ущелью между двух горных отрогов, заросших буйной зеленью, среди которой преобладали высокие деревья с раскидистыми кронами, характерные для зон с умеренным климатом.
– Ну как, похоже на Тер? – спросил Глумз.
– Это место мне незнакомо, – ответил Гайно.
Присев на гальку, он разобрал пистолет и разложил для просушивания.
Глумз сел рядом.
– Вы хорошо знаете эту страну? – спросил он.
– Я вырос здесь, – глядя на реку, ответил Гайно. – Когда мне было только три года, мои родители убежали из Империи Глоров. Их приютили хайралакцы. Я рос и воспитывался вместе с хайралакскими детьми. Когда я достиг совершеннолетия, мне захотелось взглянуть на страну, в которой я родился, увидеть, как живут люди, похожие на меня. Как меня ни отговаривали, я отправился в Империю Глоров. К несчастью, моя родина оказалась совсем не такой, как я ее себе представлял. Я хотел снова вернуться в Тер, но на границе меня схватили. Выбор у меня был невелик: либо стать центурионом, либо отправляться в Кайенские рудники. Четыре года я служил Хану Глору, но при первой же представившейся возможности убежал. Так я стал наемником.