Темные отражения

Калугин Алексей Александрович

В ту же секунду из кустов ударила пулеметная очередь.

Раздались крики раненых. Центурионы, побросав свои пневмодиски, попадали на землю.

Прикосновение к лицу широких, холодных травинок, запах сырой земли привели Павла в чувство. Боком, волоча левую руку, он пополз вперед. Сумасшедший азарт и ярость, нейтрализовавшие боль, прошли, и теперь каждое движение отдавалось нестерпимой мукой в залитом кровью плече. Павел полз, сжав зубы, выдавливая стоны через раздутые ноздри, не видя

ничего впереди, ослепленный радужными кругами, бешено вращающимися перед глазами.

Сильная рука схватила его за ворот и втащила в кусты. Продолжая одной рукой давить на гашетку пулемета, другой рукой человек, засевший в кустах, отстегнул от пояса фляжку и вылил воду из нее прямо на лицо Павлу.

Павел открыл глаза.

– Понтий Пилат, – удивленно, не веря своим глазам, произнес он.

– Мы разве знакомы? – приподнял брови Пилат.

Павел слабо улыбнулся и кивнул головой.

– Крепко тебя отделали, – констатировал Пилат, окинув Павла взглядом. – Идти сможешь?

– Попробую.

Опершись о землю, Павел поднялся на колени. Голова закружилась, но не очень сильно.

– Да, наверное, смогу.

– Нам недалеко.

Пилат вставил в пулемет новую обойму, зафиксировал курок пластырем, бросил рядом на землю небольшой полотняный мешочек – подарок центурионам! – и, подхватив Павла, потащил его в глубь леса.

Скрывшись за деревьями, они не видели, как немного правее из леса вышли человек десять, одетые в серые комбинезоны центурионов, но без шлемов на головах, и, обойдя сбоку, ударили по залегшим перед кустами центурионам.

– Давай, давай, давай! – в такт шагам подбадривал Павла Пилат. – Уже почти рядом.

Павел, стараясь не виснуть на Пилате всей своей тяжестью, едва успевал перебирать ногами.

– Ну, вот и пришли.

Пилат остановился возле огромного, больше метра в диаметре, старого, с почерневшим от дождя спилом пня, по краям которого торчали кучки мелких грибов с бледно-желтыми шляпками. Он толкнул пень ногой, и тот с удивительной легкостью отъехал в сторону, открыв черную дыру лаза.

– Давай, – Пилат подтолкнул Павла к лазу. – Там есть лестница.

Павел, присев на краю дыры, нашел ногой ступеньку и стал спускаться на ощупь в черную, прохладную пустоту, пока не почувствовал, что стоит обеими ногами на твердой земле.

Следом за ним спустился и Понтий Пилат. Перед этим он что-то сделал наверху, и пень снова встал на свое место, закрыв клочок голубого неба и зеленые вертикали деревьев.

Глава 37

– Где мы? – шепотом спросил Павел.

– Можешь говорить громко, – в полный голос ответил Пилат. – Наверху ничего не слышно.

Погромыхав чем-то в темноте,

он зажег фонарь.

– Мы в моем тайнике. Здесь нас ни одна собака не отыщет.

Павел осмотрелся по сторонам: нора не нора, комната не комната. Земляные стены, низкий потолок, обшитый досками. Несколько деревянных свай: по углам и в центре. Низкий, почти вровень с землей, лежак, застеленный шерстяным одеялом, широкий ящик вместо стола – вот и вся обстановка. Зато неимоверное количество различных коробок, пакетов, тюков, мешков, бочонков – как на складе.

– Нравится? – гордо улыбнулся Понтий Пилат.

Павел кивнул головой.

– Присесть можно? – спросил он.

– Конечно. – Пилат указал на лежак.

Прислонившись спиной к земляной стенке, Павел прикрыл глаза. Правую руку, с зажатым в кулаке эфесом, он приложил к раненому плечу.

Пилат присел рядом и поставил возле себя белый ящичек аптечки.

– Давай-ка займемся твоими болячками.

Он взял Павла за руку и вдруг замер, изумленно глядя на то, что было зажато у него в кулаке.

– Знатная вещь, – с уважением произнес Пилат и пристально посмотрел на Павла. – Так ты арлак?

Павел отрицательно покачал головой.

– Откуда же у тебя арлакский меч?

– От друзей.

– Мне бы таких друзей, – с завистью произнес Пилат. – Хотя какой в этом смысл. – Он разочарованно скривил губы. – Нам с тобой не дано владеть этим мечом.

– Почему?

– Арлакский меч будет служить только рыцарю-арлаку. В руках другого человека он останется только красивой рукояткой.

Павел поднял эфес, и бледно-фиолетовое лезвие выскользнуло из пасти змеи.

Пилат от изумления приоткрыл рот.

– Впервые вижу арлакский меч, – восторженным шепотом произнес он и умоляюще взглянул на Павла. – Дай подержать.

Павел протянул оружие Пилату. Но едва только рукоятка меча легла в его ладонь, как лезвие исчезло в пасти змеи.

– Ну вот, – обиженно надул губы Пилат. – А говорил, что не арлак.

– Я действительно не арлак, – попытался убедить его Павел.

– Но тебя-то меч слушается!

Павел пожал плечами и тут же застонал от боли.

– Послушай-ка. – Глаза Пилата загорелись. – В легендах говорится, что арлаки лечили раны мечом.

– Как это? – удивился Павел.

– Раздевайся, – велел Понтий Пилат.

Павел попытался стянуть остатки изодранной рубашки, но только сморщился от боли. Тогда Пилат распорол рубашку ножом.

– Не волнуйся, у меня есть, во что переодеться, – успокоил он Павла, отдирая от его ран засохшие куски материи.

Грудь и живот Павла были располосованы широкими рваными ранами, оставленными прутьями решетки.