Тёмные тропы
Шрифт:
Она вскинула мачете.
Что произошло дальше, Данила понял не сразу – Лиана выгнулась и начала заваливаться набок. На ее груди проступили багряные пятна.
Это папаша устранил препятствие на своем пути. Данила выстрелил в него, но не попал, потому что земля вдруг заходила ходуном и на четыре голоса закричал ревун. Астрахан-младший зажал уши: рев, вырывавшийся из отверстий в каменной плите, за которой он прятался, и трех других «монет», напоминал сигнал системы безопасности.
Данила привстал. Что происходит?! Неужели кровь жреца, попавшая на алтарь, включила ревуна? Звуки,
Глаз в центре большой плиты загорелся. Особенно ярко светился зрачок.
Из центра арки к нему протянулся тонкий багровый луч, разошелся веером. Шейх с Мариной замерли на жертвеннике, стоя прямо на изображении глаза, папаша спешил к ним. А световой веер стал объемным, соединив контуры глаза с аркой.
Зрачок в центре плиты начал расширяться, наливаясь бездонной чернотой.
Ревун продолжал звать. Только теперь Данила до конца понял назначение устройства – это был гибрид системы безопасности и передатчика. Проход открылся, когда пролилась кровь, и теперь ревун сигнализирует об опасности, зовет способных помочь пострадавшему. У леших тоже был ревун, то есть передатчик, или как еще назвать это устройство? Просто они не знали о его назначении и поклонялись, как божеству.
Зрачок стал черной дырой, ведущей в какое-то другое место.
Шейх, Марина, а за ними и отец исчезли в нем – просто растворились, пропали. Но ревун все не смолкал. Большинство змееглазых прекратили огонь – они упали на колени вокруг белой плиты и ткнулись лицами в землю.
Данила вскочил, запрыгнул на большую «монету».
И тут из черноты зрачка появился карлик. Все его тело покрывали пластинчатые складки, широкая грудь плавно переходила в голову с бледным лицом-маской из какого-то твердого материала, из круглых прорезей на которой смотрели влажные желто-розовые глаза.
Данила шарахнулся в сторону, едва не сбив невесть откуда взявшегося Картографа, тоже запрыгнувшего на плиту. Следом за ним туда забрались Прянин и Маугли.
– Данила… – начал доцент возбужденно.
У карлика в руках было оружие странной формы, похожее на длинноствольный лазерный автомат из фантастического фильма. Из этого оружия он выстрелил всего один раз.
И Прянина не стало. В воздухе повисло облачко красноватой взвеси, медленно оседающей на металл, и Маугли. Картограф взвыл от ужаса, Маугли ахнул.
В следующий миг из портала появилось еще трое карликов, и Данила растянулся на камне плашмя. Рядом упали Картограф с Маугли.
Папаша, Шейх и Марина давно исчезли в портале, а патлатый наемник пытался откачать Лиану. Ее кровь текла по вырезанному в металле желобку, насыщая чуждых кровожадных богов.
Черное зеркало прохода, пестрящее помехами, начало бледнеть, зрачок – снова сужаться. Ревун смолк. Бледнолицые чудовища прекратили стрелять по змееглазым, развернулись и деловито нырнули обратно в портал.
– Скорее! – завопил Картограф. – За ними! Это наш последний шанс!
Данила
– Погоди! – крикнул Данила Вождю, оттаскивая его от патлатого. – Это не он! Он хотел спасти! Во всем виноват мой отец!
– Где он?! – прохрипел ослепленный яростью Вождь.
– Там! – Данила махнул рукой в сторону портала, и лицо Вождя исказил первобытный ужас перед непознанным.
– Нет! Нет-нет-нет! – замотал головой он. – Я не могу. Туда – нельзя! Никто оттуда не возвращался, там Тени!
– Туда нам и надо! – заявил Картограф, волоча оглушенного Маугли.
– Нет, – подал голос наемник. – Это совсем другое. Это шлюз. Там так написано… Я не успел рассказать…
Вид у патлатого парня был подавленно-угнетенный.
– Быстрее! – поторопил Картограф. – Портал закрывается!
И правда: зрачок с каждой секундой все больше сжимался, бледнел. Еще полминуты – и в него не пролезет даже Маугли.
– Ладно, – принял решение Данила. – Вперед. Ты, – он ткнул пальцем в наемника, – пойдешь первым. Маугли и Картограф – следом. Я замыкаю. Вождь! Похорони Лиану достойно. Я отомщу за нее.
– Да, – сказал Вождь, стоя на коленях над телом дочери. – Я верю тебе. Принеси мне голову этого человека.
Данила угрюмо кивнул и прыгнул в портал, где, как ему показалось, полыхал огонь.
Глава 7
Когда перед тобой огонь – пусть даже белый, неестественный, неживой, организм все равно ожидает жара пламени. Но вместо обжигающего жара Данилу встретил не менее обжигающий холод. Лютая стужа наполняла пустоту, нечеловеческая, неземная – такого мороза не бывает даже в Антарктиде, даже на дне мирового Океана. Это и морозом в привычном смысле слова назвать нельзя, это полное, абсолютное, стопроцентное отсутствие тепла.
Организм взвыл от ужаса, мышцы свело судорогой, захотелось свернуться в клубок, чтобы защитить, сохранить, сберечь последние крохи тепла до того, как их высосет всепожирающее Ничто, – но тут все кончилось, не успев начаться.
Данила упал на что-то твердое и очень прозаически, можно даже сказать – отрезвляюще саданулся коленом. Машинально провел рукой по лицу, ожидая наткнуться на иней и изморозь, но лицо всего лишь немного онемело, как после хорошего спарринга в боксерских перчатках. Автомат, валяющийся рядом, тоже был вполне нормальной температуры. Так что погружение в абсолютный ноль оказалось глюком восприятия.
Астрахан огляделся. Рядом валялся Маугли, на его чумазом лице от глаз к подбородку пролегли две свежие мокрые дорожки. Мальчишка плакал? Ах да… Прянин. Говорящий, заменивший дикаренку и отца, и мать, и среднюю школу. Жалко Доцента. Хороший был мужик.
В отличие от Картографа. Который, гад, выжил.
А где патлатый? Ага, вот он. Очухался быстро, оружие не потерял, сейчас пытается оценить обстановку и держит свой сектор обстрела – на двенадцать часов, как и положено авангарду группы. Сразу видно, что парень пороху понюхал.