Темные удовольствия
Шрифт:
Я разделся, желая, чтобы моя голая кожа коснулась ее. Она дарила ощущение тепла, как ничто другое в моей жизни. Я мог бы стоять перед пылающим огнем, и он не согрел бы меня так, как прикосновение кожи моей Золушки. Единственное прикосновение, которое я мог вынести и которого я хотел.
Я лег в кровать и натянул на нас одеяло, наклонившись над ней, осторожно, чтобы не разбудить. После чего опустил руку к ее киске. Она все еще была влажной и липкой после оргазма. Я провел пальцами по мокрому месиву и сосредоточился на клиторе. Ее дыхание сбилось, и она пошевелилась,
Я воспользовался возможностью, чтобы просунуть палец внутрь. Ее киска крепко обхватила меня. Черт, она была такой же идеальной, как я ее помнил. Я переместился ниже по кровати и зарылся лицом между ее раздвинутых бедер, вылизывая полоску ее сладости. Она застонала, ее руки опустились на мои волосы. Я ласкал ее клитор, одновременно вводя и выводя из нее палец, пока она выгибала бедра навстречу моему лицу, изо всех сил насаживаясь на язык.
— Беккет? – позвала она хриплым со сна голосом.
— Хммм? – я продолжал работать языком, заставляя ее тяжело дышать.
— Ты освободился?
— Конечно, я освободился. Теперь пришло время расплаты, – сказал я и прикусил ее клитор, втягивая в рот весь чувствительный пучок нервов и потирая его языком снова и снова, пока она не задрожала подо мной.
— Расплаты? – Ее голос был задыхающимся и полным похоти. Она хотела этого. Она хотела меня, во всей моей мрачной, поганой красе. Единственный человек, который видел все мои уродливые стороны и все равно хотел меня.
Я сел, и она издала тихий протестующий стон, но я тут же поднялся по ее мягкому и сексуальному телу, уперся руками по обе стороны от ее талии и вжался в нее членом, нащупывая вход. Ее ноги раздвинулись, и она подняла бедра, притягивая меня ближе. Ее беспрекословный прием заставил меня почувствовать себя королем.
— Это называется «только кончик», – пробормотал я и толкнулся прямо в нее.
Ева вскрикнула. Она была тугой, и ее тело противилось моему проникновению, несмотря на то, какой она была мокрой. Мышцы ее киски были сильными, но не сильнее моего желания заполнить эту женщину и остаться глубоко внутри нее. Я входил и выходил из нее, растягивая ее киску, пока она извивалась.
— Ты не можешь кончить только с головкой, – предостерег я ее. — Это только для меня.
Она ахнула и сползла с кровати, чтобы глубже насадиться на мой член. Я усмехнулся и уклонился от ее движения, опустив бедра так, чтобы удержать в ней лишь головку и цокнул ей на ухо.
— Это расплата, Иви, помнишь?
Я неглубоко трахал ее кончиком, сопротивляясь тому, чтобы войти до упора, как мне того отчаянно хотелось.
Ее дыхание стало тяжелым, она вцепилась в мои плечи, впиваясь ногтями в кожу.
— Но я хочу, чтобы ты... – она замялась. Ее неохотное признание порадовало мое жестокое сердце.
— Ты хочешь, чтобы я что? – спросил я. — Жестко трахнул тебя? Придушил тебя? Заставил кричать?
Это были стандартные просьбы, которые я всегда получал. Никто не хотел нежности от парня с таким телосложением, как у меня.
Ева сглотнула, и я увидел, как в лунном свете дрогнуло ее горло. Оно выглядело такой душераздирающе нежным.
— Я просто хочу тебя, – прошептала она и вытеснила все остальные мысли из моего мозга.
Я наклонился, чтобы изучить ее. Она не дразнила меня и не подначивала. Вся игривость исчезла из ее глаз. Ева была честна. Я с трудом выдержал ее непоколебимый взгляд.
Я тоже хочу тебя. Ты единственный человек, которого я когда-либо хотел.
Эти признания проникли в мою темную и грязную душу, но я не мог их вытащить оттуда. Они бы не вынесли света. Парень вроде меня не имел права на такую девушку, как Ева. Она была слишком доброй и милой. Слишком чертовски чистой и непорочной. Я должен был отпустить ее, пока темнота в моей душе не заразила ее.
Затем она приподнялась и поцеловала меня. Я скользнул глубже, и ее тугая киска крепко обхватила мой член. Ее руки обвились вокруг меня, цепляясь так, словно она никогда меня не отпустит.
Я не мог сопротивляться ей. Я хотел ее прикосновений. Я хотел ее капитуляции. Но больше всего я хотел ее. Я хотел ее так сильно, что не мог думать ни о чем другом. Мир мог исчезнуть или сгореть дотла вокруг нас в этот момент, а мне было бы все равно.
Ничто, кроме неё, не имело значения.
Я толкнулся внутрь и она застонала мне в ухо, прижимаясь своими бедрами к моим, потираясь киской о мой член.
— Это то, чего ты хочешь? – пробормотал я, медленно выходя из неё, а затем вгоняя себя обратно. Каждое движение посылало искры удовольствия вверх по моей спине. Я собирался жестко кончить глубоко внутри этой женщины, и ничто не могло меня остановить.
Ева кивнула, ее губы скользнули по моей щеке. Она поцеловала меня сбоку, прямо возле уха.
В шрам.
Я застыл на долгий миг, эмоции, с которыми я так и не смог справиться, захлестнули меня. Она провела цепочку из поцелуев вдоль линии, разрезавшей мое лицо той ночью. С ее телом, обвитым вокруг меня, и моим членом, погруженным глубоко в нее киску, этот сладкий поцелуй был подобен открытию двери в другой мир, новый и неизведанный. Туда, где прошлое не имело значения. Там, где единственное, что было важно, – это будущее и моя женщина в моих объятиях.
Я не мог справиться со всем этим. Я не был к этому готов. Поэтому сосредоточился на том, чтобы довести до оргазма эту девушку, которая стала значить для меня весь мир. Ева застонала и вцепилась в меня, ее дыхание участилось. Она собиралась кончить снова, и быстро, что было хорошо, потому что я не смог бы долго продержаться.
— Бек… я не могу остановиться… я не могу...
— Не останавливайся, – резко приказал я, держась на волоске. — Кончай, милая.
И она кончила. Ева взорвалась вокруг меня, все ее тело напряглось и выгнулось. Мне удалось сделать еще три толчка, прежде чем я последовал за ней, наполняя ее теплом. Я кончал бесконечно, пульсируя внутри нее, струя за струей выплескивая сперму на тугие стенки ее пизды.