Темные воды
Шрифт:
– Мам, – снова ухмыльнулся Скорпиус, – а ведь ты врешь. Никто меня не заберёт. Ты не Министерства боишься. Боишься, что папа и дедушка об этом узнают. А Министерство тебя нисколечко не пугает.
***
Они стояли в Василисой друг против друга.
– Ты знала! – в ярости шипела София.
– Значала – о чём? –невозмутимо отозвалась старая ведьма.
– Мой сын!.. Он новое воплощение Волдеморта, не так ли?
Василиса медленно кивнула и проговорила своим низким бархатным голосом, от которого мурашки
– Полагаю, именно так.
София покачнулась, хватаясь рукой за сердце:
– Как ты могла?! Как могла так поступить со мной? Мой единственный ребёнок! Мой сын – лорд Волдеморт?!
– Твой сын – Скорпиус Малфой. В нем и в Томе Риддле единая сущность, это верно, так сказать, одна душа. Но Лорд Волдеморт мертв. Как и Том Риддл. Твой сын вырастит таким, каким ты его вырастишь, София.
– Но он…
– В отличие от других людей – ты волшебница, сердце мое. В отличие от других волшебников – потомственная некромантка. Знаешь, в чем разница между тобой и ими? Ты просто знаешь, кем твой ребёнок был в предыдущих воплощениях.
– Но он вырастет и все повторится!
– С чего бы? – спокойно возразила Василиса. – Том Риддл начал свою жизнь в приюте; Скорпиус Малфой – в одном из богатейших домов Англии. Том Риддл был отверженным грязнокровкой; Скорпиус Малфой чистокровен и знатен. Тома Риддла все ненавидели. Скорпиус – ваш свет в окошке. Разная жизнь, разные судьбы. Ну подумай сама, девочка моя, неужели же он не заслужил право на искупление? Если бы Том не родился снова, его ждал бы ад. Это не метафора. А любой ребёнок приходит в этот мир с чистой душой. Просто проследи за тем, чтобы «файлы», как теперь говорится, заполнялись правильно. Все будет хорошо.
***
В Хогвартс Скорпиуса приехала провожать вся семья.
Презрительно поджимая губы, мальчик бросал кругом выразительные высокомерные взгляды.
Огромный вокзал был весь в дыму. Выхлопы машин, дыхание многочисленных прохожих, уханье сов после уединенных просторов Малфой-Мэнора, куда допускались лишь избранные, его раздражали.
А вот его маленькой сестрёнке, семилетней Маре, явно пришлись по душе.
– Мам, а папа купит мне сову? – потянула дочь Софию за руку.
– Как только научишься читать и писать, непременно, – пообещала Нарцисса, обожающая внучку.
Малиновый старый поезд окутало клубами дыма.
– С ума сойти, – скривился Скорпиус. – На дворе середина двадцать первого века, а тут такое ретро!
– Не преувеличивай, – порекомендовал Люциус, – не середина, а всего лишь его первая четверть.
– Волшебники до сих пор используют паровую топку, – не слушая деда, разглагольствовал внук. – Магглы по технологиям давно нас обогнали. Какой толк быть волшебником, если приходится ездить на телеге? Вот когда я вырасту, всё изменится. Волшебники смогут пользоваться всеми благами цивилизации. Уверен, что слово «мультимедийный» чистокровные слыхом не слыхивали.
Симпатичный вихрастный темноглазый мальчик обернулся на причитания Скорпиуса.
– Уймись, – процедил Драко сыну.
– Необходима реформа, отец. Ты и сам это понимаешь, правда? Нельзя быть такими ретроградами.
– Скорпиус, ты слышал, что сказал отец? – приподнял брови Люциус.
Из тумана выступили знакомые лица. Большинство из них были ужасающе рыжие.
Люциус презрительно отвернулся, прижимая платок к лицу:
– Вонь этого племени Уизли, кажется, будет преследовать меня вечно. Плодятся, как кролики.
София заметила Поттеров.
В отличие от Молли, Джинни удалось сохранить стройность. Возможно, потому, что она родила троих, а не семерых детей. Молодая женщина была одета по последней маггловской моде. Рядом с ней стояли девочка и два мальчика, один из которых был просто вылитый отец. Только без очков, отчего зелёные глаза казались ещё ярче.
Гарри держал старшего мальчика за руку. У того была плутовская уизливская физиономия. И рыжие волосы. Вдруг Поттер поднёс руку ко лбу и резко обернулся.
Оба Малфоя, Драко и Люциус, величаво ему кивнули в знак приветствия. Гарри, коротко кивнув в ответ, с любопытством поглядел на Софию. Они обменялись улыбками.
Драко принял надменно-холодный вид.
Джинни Поттер поджала губы, совсем как её мать.
Только тут София заметила, что сын тоже не сводит взгляда с Поттеров. Его внимание привлек не Гарри, не старший мальчик, которому предстояло стать ему однокурсникам, а маленькая рыжеволосая девочка.
– Лили?..
– Что? – нахмурился Драко, наклоняясь к сыну. – Что ты сказал?
– Её зовут Лили.
– И что? – вопросительно приподнял брови Драко.
– Её должны были назвать Мэри, – в черных глазах Скорпиуса сверкнули красные искры. – Мери, а не Лили!
– О*кей. Не проблема, – ухмыльнулся Драко. – Сейчас пойду и набью Поттеру морду. Чтобы в следующий раз не забывал поинтересоваться твоим мнением перед тем, как крестить собственных детей.
Скорпиус ухмыльнулся в ответ:
– Что ж? – пожал он плечами. – Лили – так Лили.
– Видишь вон того парня? – донесся до них нарочито громкий шёпот Рона, обращающегося к собственной дочери.
Роза была почти точной копия Гермионы, только рыжей и почему-то, прехорошенькой. Девочка была куда симпатичнее приглянувшейся Скорпиусу Лили.
– Это маленький Скорпиус…
При слове «маленький» Скорпиус снова ухмыльнулся, обменявшись взглядами с отцом и дедом.
– Малфой, понимаешь? И ты должна одерживать над ним вверх на каждом экзамене, Роза.
Скорпиус повернулся к семейству Уизли спиной:
– Обломаешься, Уизел, – процедил этот невыносимый ребёнок. – Малфои не любят быть снизу.