Темные врата

Грановский Антон

Отшвырнув факел, Глеб вынул из ножен одного из охоронцев меч и двинулся дальше. Коридор. Поворот. Еще один коридор, и снова поворот. Вот и дверь.

Глеб нащупал замок. Железо не гнулось. Он поднатужился и с хрустом сломал у замка дужку. Потом выдернул замок и отшвырнул его в сторону, после чего, распахнув дверь, вышел на улицу.

Вокруг царила ночь. Двор был большой, но, кажется, отбежав от каменной кладки здания на десяток саженей, он обрастал деревьями, а дальше и вовсе просто превращался в лес.

Легкий ветер, словно

тяжелый, горестный вздох, пробежал по кронам серебрящихся в лунном свете деревьев, и в лицо Глебу пахнуло холодом. Он сжал в руке меч и остановился. Что-то ждало его в темноте. Что-то страшное и смертельно опасное. На лбу у Глеба выступили крупные капли пота, по спине пробежал холодок.

– Ну, давай, – прошептал он, напряженно вглядываясь в темноту. – Давай!

Ждать пришлось недолго. Черные тени отделились от темного месива деревьев и стали быстро надвигаться на Глеба.

2

И снова Глеб погрузился в странную дрему. Он как будто вышел из своего тела и парил где-то рядом. Он видел, как из леса вышли две темные фигуры, как подхватили его на руки и понесли к деревьям. Видел, как заботливо они уложили его в возок и накрыли сверху рогожей. Видел, но ничего не мог сделать. И ничего не мог сказать. Тело не подчинялось ему.

Потом Глеб устал, и на смену дреме пришел настоящий мрак. Изредка мрак рассеивался, и Глеб снова мог что-то видеть. Он словно выныривал из черного омута. Он не понимал, где находится, и не узнавал тех, кого видел. Его окружали какие-то колышущиеся тени. Иногда эти тени принимали форму людей, иногда – деревьев. Когда сознание его прояснилось в очередной раз, Глеб увидел над собой чье-то смуглое лицо.

– Кто ты? – с трудом проронил он.

– Я Рамон, – последовал ответ. – Твой друг. А это – Хлопуша.

Рядом возникло еще одно лицо, круглое, покрытое веснушками.

– Что… – Глеб облизнул языком разбитые губы и поморщился от боли. – Что происходит?

– Ты болен, – мягко сказал Рамон. – Мы везем тебя к целительницам.

И снова тьма засосала Глеба, втянула в себя, как трясина. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем сознание вновь вернулось к нему. Как бы сквозь сон Глеб слышал негромкий ритмичный стук бубна, видел два обнаженных стройных женских тела. Распущенные русые волосы девушек рассыпались по голым плечам.

Голые сестры втирали в его тела пахучие мази, кропили его ароматной водой, бормоча тихими, монотонными голосами заклинания.

«Боже, да это ведьмы!» – подумал вдруг Глеб.

Они обливали его водой, снова бормотали заклинания и снова мазали его травяными мазями. Голые тела сестер блестели от влаги и пота. Их лоснящиеся, по-девичьи крепкие груди с острыми сосками подрагивали возле его лица.

– Одион! Двойчан! Черичан! – крикнула Рожена, бросила в ковш с водой щепоть сухой травы, потом подхватила ковш и выплеснула воду на каменку.

Облако горячего пара поднялось от печи, окутало Глеба, обожгло ему кожу, проникло в каждую пору его разомлевшего тела.

Когда жар стал нестерпимым, Глеб окончательно потерял сознание.

Очнулся он в теплой, чистой горнице. На столе теплилась свеча. Толмач Рамон сидел в кресле, накрытом для мягкости старым кафтаном, и читал книгу.

Глеб привстал и оперся на локоть. В глазах у него тут же замелькало, а голова налилась тяжестью и снова устремилась к подушке, но Глеб стиснул зубы и не поддался слабости. Постепенно зрение его прояснилось, а ухающий колокол в голове поутих.

– Рамон, – тихо позвал Глеб.

Толмач поднял взгляд от книги и повернул к нему по-девичьи красивое смуглое лицо.

– Ты очнулся?

– Кажется… да.

Глеб, опираясь о тюфяк ладонями, сел на кровати. Осторожно повертел головой. Потом взглянул на свои руки и пошевелил для проверки ногами.

– Я цел?

– Теперь да, – с улыбкой ответил Рамон.

Глеб облегченно вздохнул, посмотрел на толмача хмурым взглядом и спросил:

– Что это было?

– Где?

– Там. В бане.

– Сестры Божена и Рожена изгоняли из тебя злых духов, – объяснил Рамон. – Я не был там и не знаю, каким образом они это делали.

– И как? – с трудом ворочая языком, спросил Глеб.

– Что как?

– Им удалось изгнать из меня злых духов?

Рамон снова улыбнулся:

– Ты жив. Значит, удалось.

Глеб повернулся влево и вправо, поморщился от боли.

– Я сильно болел, верно?

– Верно, – кивнул Рамон. – Когда мы с Хлопушей привезли тебя сюда, ты был при смерти. Слава Хорсу, твой череп оказался целым.

Глеб поднял руку и провел ладонью по голове. В двух местах из-под волос топорщились внушительные шишки. Еще в одном месте кожа была рассечена, но аккуратно зашита. По всей вероятности, шов накладывала Божена. У этой девчонки просто золотые руки.

Теперь, когда Глеб убедился, что все части тела у него на месте и все вроде бы работают, он озаботился другим. Его тревожило, что он ничего не может вспомнить. Между тем моментом, когда он стоял на плацу и напутствовал своих стрельцов, и тем моментом, когда он очнулся на полу темницы перед тарелкой с помоями, зияла огромная дыра. И как ни пытался Глеб заполнить эту дыру – ему это не удавалось.

Толмач вгляделся в растерянное лицо Глеба и осторожно спросил:

– Что ты помнишь, Первоход?

Глеб нахмурился и с усилием потер пальцами лоб.

– Помню, как темные твари напали на город. И как я послал в Повалиху убойный отряд.

– А потом? Ты помнишь, что было потом?

Глеб снова попытался напрячь память. В голове у него вновь заухал колокол, а к горлу подкатила тошнота.

– Все как в тумане, – с трудом ответил Глеб, прикрывая глаза. – Расскажи мне, Рамон… Расскажи про все, что было после нападения темных тварей.