Темные времена
Шрифт:
Через четверть часа девушка перестала плакать и, судя по всему, уснула, так и не отпустив рубашку Хеса. Охотник поднял глаза, и Исэйас снова замер, зачарованный серебром, переливающимся в светлых глазах. Охотник заметил, что мальчишка не спит, и поспешно, словно чем-то мог навредить, отвел взгляд мерцающих глаз.
Исэйас, немного поворочавшись и понимая, что какое-то иррациональное чувство просто требует снова и снова смотреть на неподвижного мужчину, сидящего у костра, вскоре уснул.
* * *
Через
Охотник не позволил Деа ехать с пареньком, на что тот втайне надеялся, смущенно признаваясь самому себе, что девушка ему весьма понравилась. Поэтому, когда Хес подсаживал ее на своего вороного жеребца, рыжий чувствовал легкий укол ревности.
Вот и сейчас Деа сидела перед мужчиной, поддерживаемая крепкими руками, и что-то тихо говорила, опустив глаза. Хес отвечал односложно, словно задумавшись. Провожаемые несколько удивленными взглядами горожан путники по знаку охотника остановились возле аккуратного домика, окруженного невысокой оградой.
– Антхеа! – негромко позвал мужчина, постучав в калитку.
На пороге дома почти сразу появилась женщина. Высокая, с королевской осанкой; даже несмотря на возраст, она была красива той красотой, что выделяет гордых и уверенных в себе женщин. Седые волосы были аккуратно забраны назад; одна прядка, выбившаяся из прически, падала на высокий лоб. Она прищурилась, разглядывая пожаловавших в ней в гости, и темные глаза озарились радостью.
– Хеспер! – воскликнула она, легко, словно молодая, сбегая по невысоким ступеням. – Проходите скорее!
Большие ворота, запертые на замок, отворились, пропуская уставших путешественников во двор, на котором обитала различная живность. Хозяйка махала руками, разгоняя кур. Расседлав и поставив лошадей в стойла, все прошли в дом.
Антхеа хлопотала по хозяйству, стараясь быстрее приготовить ужин для всей компании, без остановки выспрашивая Хеса о только им понятных делах. Было сразу ясно, что эти двое знакомы очень давно. После ужина засыпающую Деа отправили в гостевую комнату на втором этаже, а Исэйас примостился в уголочке на кухне, сыто щурясь, как довольный кот, и прислушиваясь к негромкой беседе.
– У меня просьба, Антхеа, – охотник посмотрел на женщину. – Я могу оставить у тебя девчонку?
– Хес, – удивилась Антхеа. – Что ж мне с ней делать? Да и вообще, откуда взял такую?
– В ведьмовстве обвинили. Да и попорченная она теперь.
Женщина тихонько ахнула.
– Думаю, поплатился за все тот, кто это сделал, – Антхеа взглянула на утвердительно кивнувшего охотника. – Оставлю, куда мне теперь деваться. Не позволять же ей с тобой ехать. Поди, опять на охоту?
– Куда ж еще, – невесело усмехнулся Хес. – Раз ни на что, кроме этого, не годен.
– Как всегда, слишком строг к себе, – Антхеа придвинула к нему кружку с горячим травяным отваром. – Обучу девочку знахарству, будет при деле.
Хес улыбнулся, благодарно кивая, и обхватил пальцами стакан. Исэйас обратил внимание, что руки у него изящные, пальцы длинные – не охотника, но музыканта.
– А что за юноша при тебе? – поинтересовалась знахарка.
Исэйас насторожился. Ему почему-то очень не хотелось, чтобы охотник рассказал про его принадлежность к Инквизиции.
– Необходимость, – поморщился Хес, и парень с удивлением ощутил, что подобное отношение мужчины к нему вызывает что-то похожее на тоску. – Дойти и вернуться, не дав ему умереть, иначе мне тяжко придется.
Антхеа понимающе качнула головой, убирая выбившуюся из прически прядку.
– Вы с Ролло навещайте меня, – она ласково накрыла ладонью руку Хеса. – А то совсем позабыли старую.
Хес вздрогнул, поднимая на нее глаза, в которых стремительно разгоралось отчаяние.
– Антхеа, – тихо проговорил он, опуская голову, и темные волосы, скользнув, закрыли его лицо. – Ролло…
И снял перстень, принадлежавший другу, с пальца, пододвигая его к остолбеневшей женщине. Знахарка помолчала, потом крепко сжала словно сведенные судорогой кисти охотника, ласково поглаживая его пальцы. Хес так и сидел, опустив голову, и не видел, как из глаз Антхеа, поблескивая в свете камина, по щекам пролегли две мокрых дорожки.
Деа не сказала ни слова, когда Хес сообщил ей, что она остается у знахарки, только покорно кивнула и стала помогать им собираться. Солнце еще только неспешно вползало на небосвод, озаряя просыпающийся городок, а охотник со своим спутником были уже готовы выезжать. Вороной жеребец нетерпеливо постукивал копытом, толкая головой под локоть хозяина, который выслушивал наставления Антхеа и чуть улыбался.
Исэйас, уже сидящий верхом, терпеливо дожидался Хеса, ощупывая лежащую в сумке книгу для заметок. Ему не терпелось занести все, что он видел и слышал за последние дни, в свои путевые записи. Легкое касание пальчиков по колену заставило его отвлечься от собственных мыслей и опустить взгляд.
Рядом с ним, потупив глаза, стояла Деа. Лицо ее было бледно, но на щеках играл румянец.
– Возвращайтесь, – негромко попросила она, пряча взгляд. – Я буду ждать.
Исэйас, не находящий слов от удивления, смог только кивнуть.
Хес шкодливо прищурился, глядя на парочку, и, проезжая мимо девушки, потрепал ее по голове:
– Удачи, Деа. Здесь начнется твоя новая жизнь.
* * *
На выезде из города путники наткнулись на конный разъезд. Капитан отряда, завидев их на пустой дороге, ведущей прочь от города, подъехал, взглянул на знак Гильдии и приветственно кивнул.