Темные времена
Шрифт:
Грайдену хотелось верить, что именно таким он и был, пока не нависла угроза над этим миром со стороны Иных. Но сейчас он почувствовал себя снова молодым воином, который жаждал боевых подвигов, желал сойтись с врагом в смертельной битве – и непременно выиграть. А еще он не хотел отсиживаться за крепкими стенами своей резиденции, которая в случае прорыва внешней линии обороны станет последним рубежом защиты. Если ему суждено увидеть гибель человеческого рода, то он не хотел бы встретить смерть скулящим от ужаса запаршивевшим псом.
Часовой на воротах узнал своего короля, и Грайден с удивлением заметил, как на хмуром лице немолодого уже мужчины расцвела улыбка,
Серо-черная хмарь расползлась по небу, закрыла звезды, и только едва заметный лунный свет проникал сквозь плотную пелену. Мужчина перегнулся через зубец, пытаясь разглядеть, что происходит внизу, под самыми стенами Мерцуры, но густой полог тьмы укутывал землю, и лишь слабые вспышки голубоватых разрядов мелькали в туманной мгле.
– Вы решили погеройствовать, Ваше Величество? – совершенно непочтительно обратился к нему молодой охотник, и Грайден отошел от бойницы.
Мужчина до этого стоял совершенно неподвижно, сливался со мглой, сочащейся через стену, и пока он не начал двигаться, король его не смог заметить. Скуластое лицо, обветренные губы, страшный шрам, идущий от виска до шеи, и серо-зеленые проницательные глаза. В каждом его движении – настороженность и цепкое внимание.
– Вы так уверены в том, что мы проиграем? – такой вопрос застал Грайден врасплох. – Вы уже готовы умереть – это я вижу по вашим глазам, – пояснил охотник, не дожидаясь вопроса. – А о том, кто будет восстанавливать все это, – он обвел рукой стены, – после нашей победы, вы, конечно, не подумали? Я ведь знаю, что наследника престола нет. Хотите ввергнуть Айохэйнс в пучину междоусобиц? Несколько безответственно, не находите?
Грайден хотел было возмутиться беспардонностью наглеца, но озадаченно замер, прислушиваясь к себе. Охотник был прав, от самого начала до самого конца – он уже сдался. Смирился с неизбежностью, пожелав лишь погибнуть с честью. В груди что-то оборвалось – король отвернулся, пытаясь осознать то, на что ему только что открыл глаза охотник.
– Будьте осторожны в своих желаниях, – коротко сказал охотник, и мужчине почудилась горечь в его голосе. – Они имеют свойство сбываться – смерть чутко слышит тех, кто зовет ее, даже если человек сам этого не понимает.
Грайден вздрогнул от неожиданно липкого холода, заползшего ему под рубашку. Под самыми стенами, словно отзываясь на слова охотника, зарождался рокот – глухой, зловещий, отзывающийся в самой глубине души слепым, животным ужасом. Спустя лишь несколько ударов сердца вверх дымными струями ввинтились в небо крылатые Твари, оглашающие загустевший воздух истошными воплями.
Король едва успел уклониться от царапнувшего когтистыми лапами пустоту существа, вскинул арбалет и выстрелил, отрешенно подумав, что тело реагирует само, без участия парализованного ужасом разума. Отдача ткнулась в плечи, и крылатка кувыркнулась в воздухе через голову, получив болт в уязвимую морду. Выправила полет – и с визгом сорвалась вниз, когда «звездочка» взорвалась в глазнице Твари. Грайден растянул губы в хищной ухмылке, почуял движение воздуха совсем рядом и плавно ушел в сторону – загнутые когти Тварей прекрасно подходили для того, чтобы без особых усилий взобраться по отвесной стене и неслышно возникнуть рядом с отвлеченными крылатками людьми.
Существо было совсем некрупным, не больше средней собаки, с вытянутым стремительным телом и полным набором клыков в оскаленной пасти. Оно досадливо щелкнуло зубами, не успев поймать верткую добычу, странно наклонило голову, словно пригибалась против сильно ветра, и внезапно выдохнуло прямо в лицо готовому нанести удар Грайдену струю обжигающего пара. Мужчина безотчетно вскинул руку: плотная кожа куртки и наручи защитили от коварного и неожиданного удара, но Тварь, пользуясь замешательством своего врага, быстро извернулась и выметнулась на него уже с правого бока. Рукоять меча, покалывающая кожу даже сквозь перчатки, задрожала в ладони, словно переставая повиноваться, и клинок, вспыхнув, сам направил удар – лезвие почти не встретило сопротивления, развалив грудную клетку существа.
Иной захрипел и завалился набок, но не успел Грайден вздохнуть, как тяжелая туша рухнула сверху, подминая человека под себя. Король не успел даже понять, что произошло – Тварь нависла над ним, вцепилась в подставленный клинок и опалила лицо зловонным дыханием. Сапфиры на рукояти искрили, выплескивали светом, словно пытаясь напугать Иного, но то, что могло успешно подействовать на нежить, было бессильно против чуждых существ.
Когти проскрежетали в дюйме от шеи; Грайден, извернувшись, пнул Тварь в брюхо, но никакого результата это не принесло. Неожиданно существо взвизгнуло, разом напомнив трусливую дворнягу, и отпустило мужчину, метнувшись куда-то вбок. Король ловко перекатился, подхватил валяющийся на каменных плитах арбалет, вскочил на ноги и вскинул оружие. Но Иной был уже повержен – дрогнул и вытянулся, затихая. Охотник, с которым мужчина разговаривал совсем недавно – Грайдену показалось, что целую вечность назад, – выдернул тускло светящийся клинок и, легко развернувшись, полоснул по крыльям другую Тварь, спикировавшую на него сверху. Черную кровь веером разметало в стороны, и она задымилась на белых камнях Мерцуры.
Король благодарно кивнул, но охотник, казалось, даже не заметил этого: он был охвачен азартом боя. Грайден впервые видел, чтобы человек сражался с таким упоением, незамутненной яростью и остервенением, которое ему только помогало, а не превращало в беспомощное существо перед лицом врага: он как заговоренный уходил от стремительных ударов Тварей, вился в бешеном танце, а в руках вихрем сверкали парные клинки необычной, изогнутой формы.
Грайден отступил назад – охотник успевал приглядывать не только за ним, но и еще за парой гвардейцев, что деловито кромсали мечами своего противника, а молодой мужчина уже дважды успел избавить их от Тварей, подкравшихся со спины, меткими бросками длинных кинжалов.
Но везение не может длиться вечно, особенно когда рвется сама ткань бытия. Неловко вывернулся из-под ноги камень, вспыхнул, погасая, выроненный убитым солдатом факел, ослепив на мгновение, и охотник, не произнеся ни звука, отлетел в сторону, оставаясь недвижным. Клинки, прощально вспыхнув, прочертили дугу и канули во мглу за стенами.
Грайден бросился вперед, отмахнулся от крылатки – Тварь звучно впечаталась в стену, потеряв ориентацию, и пропахала глубокие борозды в камне, – и перевернул охотника на спину.
Широкая рваная рана пересекала грудь, и кровь, яркая, алая, по сравнению с черной кровью Иных, мгновенно оказалась на руках короля. Охотник был еще жив, и Грайден завертел головой, пытаясь найти что-то чем, можно было бы остановить кровотечение, в душе прекрасно понимая, что здесь уже ничем не поможешь – жизнь уходила из тела молодого мужчины стремительно, вместе с кровью.
– Имя, – потребовал король, сам не зная почему.
Охотник неожиданно улыбнулся – слабо, едва заметно приподнимая уголки губ, но Грайден увидел это сразу.