Темные времена
Шрифт:
Кода стоит, и когда я смотрю на него сверху-вниз, он кажется таким большим, таким пугающим, таким властным, и в то же время я чувствую себя в полной безопасности рядом с ним. Я хочу подойти на шаг ближе и прижаться к нему, просто чтобы почувствовать этот комфорт и защищённость.
— Ещё раз спасибо, — говорит он, глядя на меня такими глазами, что, боже, если бы я уже не хотела броситься на него, то захотела бы.
— Пожалуйста, и спасибо, что помог мне сегодня.
Он кивает, а затем, бросив на меня последний долгий взгляд, уходит.
Я сглатываю и смотрю ему вслед, и с его уходом комната пустеет, я выдыхаю.
«Ты
Ты не можешь.
Всё очень просто.
***
Чарли
Тогда
Я в ужасе забиваюсь в угол. Мужчина, стоящий передо мной, не очень приятный, совсем нет. Отец предупреждал меня, что он может быть не очень милым. Он предупредил меня, что это важная работа, и я должна выполнить её правильно, иначе буду страдать. Но я больше не хочу находиться здесь, среди всех этих людей, на этой вечеринке. Отец знал, что там будет вечеринка, поэтому послал меня домой попросить телефон.
Но этот человек не такой приятный, как все остальные.
Он пугающий.
С холодными голубыми глазами.
Он мне не нравится, совсем не нравится.
— Так ты заблудилась, маленькая девочка?
Я упираюсь пальцами в стену позади себя, как будто она волшебным образом сдвинется. Не выходит. Но я правда, правда этого хочу.
— Д-да. Я не могу найти свою маму.
— В такой поздний час, — бормочет он, подходя ближе.
У него серебристые волосы. С чёрными прядями. И он очень высокий. Такой высокий, что мне приходится запрокидывать голову, чтобы разглядеть его. Когда он улыбается и говорит, его зубы так блестят, что у меня режет глаза. Они такие белые. Я никогда не видела человека с такими белыми зубами.
— У меня нет дома, сэр, — шепчу я, как мне было велено, если меня будут допрашивать. — Мы с мамой живём на улице, но я пошла прогуляться и теперь не могу найти улицу.
— Какой позор, — говорит он, пристально глядя на меня, его глаза скользят вверх и вниз по моему телу. — Значит, здесь только ты и твоя мать?
— Да, сэр, — заикаюсь я.
— И она тебя ищет?
— Да, сэр. Она будет счастлива, когда найдет меня.
— Ты сказала ей, куда пошла гулять?
Мне не нравится, что он задаёт мне такие вопросы. Отец сказал, что, если они задают слишком много вопросов, нужно уходить, потому что они меня раскусили, или, что ещё хуже, они хотят забрать меня себе. Я не поняла, что это значит. Они хотят иметь собственного ребёнка, чтобы украсть меня? Это он имел в виду, говоря подобное? Или он имел в виду, что они хотят причинить мне боль и сделать что-то плохое?
— Я просто хотела посмотреть на карту, — пытаюсь я сменить тему. — Чтобы найти дорогу домой.
— И я покажу тебе карту, как только ты расскажешь мне больше о своей ситуации.
— Но…
Он подходит ко мне так близко, что я чувствую его запах. От него пахнет теми ужасными сигаретами, которые курит отец. Не знаю, как они называются, но они мне не нравятся. Я зажмуриваюсь от страха, так сильно, что не могу пошевелиться.
— Ты будешь делать то, что тебе говорят, ясно?
Теперь его рука обхватывает мою, и я хочу, чтобы он ушёл. Я хочу, чтобы он подвинулся. Отпустил меня.
— Мне н-н-н-н-нужно
— Скоро пойдешь, — произносит он, и его пальцы гладят мои волосы.
Мне страшно.
Это кажется неправильным.
— Почему бы тебе не подойти сюда и не рассказать мне больше о себе?
Он не оставляет мне выбора. Мужчина поднимает моё крошечное тельце и относит к дивану, где сажает к себе на колени. Мой желудок скручивает, и я зажмуриваю глаза. Он гладит меня по ноге, слишком долго, и я понимаю, что это плохой человек и что мне нужно отсюда убираться, но я не знаю как.
— Это красивое платье для бездомной девочки, — говорит он, беря в руки ткань моего платья и сворачивая её. Я пытаюсь скрестить ноги; мне не нравится, когда он смотрит на мою кожу.
— Пожалуйста, не делайте мне больно, — шепчу я, всё ещё не открывая глаз.
— О, — говорит он, и мне не нравится, что его дыхание касается моего уха. — Я не сделаю тебе больно.
Я на самом деле не знаю, что произойдёт дальше, нет знаю, но я закрываю глаза и переношусь в другое место, в то место, куда мама учила меня ходить, когда я была маленькой девочкой, совсем маленькой девочкой, и мне было страшно. Место, куда я всё ещё хожу, когда мне страшно. Или, когда отец жесток.
Я иду туда.
Несмотря на то, что меня трясёт и я плачу.
И мне не нравится, что монстр держит меня.
Я иду туда.
Пока дверь не распахивается и комнату не наполняют голоса. Раздаются крики и проклятия, а женщины одеты в красивые платья. У одной из них красивые волосы, как у мамы, и она размахивает руками и кричит так громко, что её лицо становится ярко-красным. Я не знаю, что она говорит, но она делает шаг вперёд и стаскивает меня с колен монстра, сажая рядом с собой. Она достаёт свой телефон и начинает что-то набирать. Мужчина встаёт, и он очень зол. Он достаёт пистолет.
Я бегу.
Я бегу так быстро.
Слёзы текут по моим щекам. Я плохо слышу; у меня такое ощущение, что в ушах полно пчёл. Мне страшно. И моё платье порвано. И я хочу к маме.
Но я продолжаю бежать.
Я выбегаю из большого дома и пробегаю мимо всех людей, которые выглядят шокированными, увидев меня.
И я просто продолжаю бежать.
Я не знаю, куда бегу.
Но я продолжаю двигаться, потому что знаю: как только я вернусь домой, отец будет очень зол на меня.
Он будет очень зол, потому что я потерпела неудачу. Потому что я позволила этому плохому человеку причинить мне боль, а я не получила того, чего он хотел.
Он сказал мне, что эта работа была самой важной.
Самой сложной на сегодняшний день.
И я подвела его.
Я знаю, что произойдёт, когда вернусь домой.
Так что пока я просто бегу.
Глава 12
Кода
Тогда
Поддельные документы.
Поддельные паспорта.
Поддельное всё.
Это единственный способ вытащить Брэкстона из дерьма. Он слишком глубоко увяз. Ему никогда даже не дадут шанса попытаться вернуть то, что он украл, не говоря уже о том, чтобы исправить то, что он натворил. Ему это просто не сойдёт с рук, а нас всего двое, и мы не способны справиться с чем-то такого масштаба. А это значит, что единственный выход — стереть всё начисто и начать сначала.