Темные времена
Шрифт:
— Почему ты никогда не рассказывала нам о своём отце? — спрашивает Скарлетт, протягивая мне ещё один напиток.
— Не обижайся, но мы с тобой только что познакомились, и я не собиралась раскрывать такие подробности.
— Знаю, я просто подумала, что после того, как стало известно о нападении, ты могла бы объяснить подробнее.
Я отрицательно качаю головой.
— Мне не очень нравится говорить об этом.
— Понятно. — Она кивает. — Мне действительно жаль. Такая тяжелая жизнь. Я не думаю, что смогла бы быть такой же сильной, как ты.
Сильная.
Это
Выжившая? Конечно.
Но сильная? Нет.
Как я могу быть сильной, когда монстр, с которым я должна была бороться, до сих пор где-то там, всё ещё преследует меня, пытается заставить меня страдать?
Я не сильная.
Я просто убегаю.
И прячусь.
И делаю всё, что в моих силах, хотя иногда мне кажется, что этого недостаточно.
— Я бы не стала использовать именно это слово, — говорю я, потягивая свой напиток и радуясь, что в голове у меня уже стало легче. — Но спасибо.
— Я бы использовала его, — говорит Амалия, мягко улыбаясь. — Я пережила, как мне казалось, очень много, но то, что пережил ты, — это нечто совершенно нового уровня. Я бы никогда не смогла пройти через это так, как ты. Ты невероятная, Чарли. И сильная, абсолютно сильная.
Я дарю ей благодарную и тёплую улыбку, но в голове у меня тепло от алкоголя, тело затуманено, и мне действительно нужно подышать свежим воздухом. И, если быть честной, я больше не хочу говорить о своём отце, или о жизни, которой жила, или о том факте, что всё думают, что я та, кем я не являюсь. Потому что так оно и есть. Они думают, что я своего рода выжившая, воин, тот, кто сражался в бурях и вышел на другую сторону более сильной.
Но это не совсем так.
Я совершала плохие поступки. Я терпела плохие поступки. Я боролась только потому, что была вынуждена, а не потому, что хотела этого.
Я думаю, это и определяет силу, верно?
— Спасибо, Амалия, — говорю я, вставая. — Мне нужно подышать свежим воздухом. Алкоголь сегодня вечером ударил мне прямо в голову.
Они обе смотрят на меня обеспокоенно, как будто чувствуют, что расстроили меня.
— Я не расстроен, — говорю им, широко улыбаясь. — Честно говоря, мне нужен свежий воздух. Иначе я, наверное, потеряю сознание. Спасибо вам обеим за всё, что вы для меня сделали, и за этот домик, Скарлетт.
— Всегда пожалуйста. — Она улыбается. — Я всё равно собираюсь забраться в постель после того, как заручусь поддержкой своего мужчины. Я устала.
— Я тоже. — Амалия кивает. — Спокойной ночи, Чарли.
— Спокойной ночи, — говорю я, машу рукой и прохожу через хижину.
Я прохожу мимо Маверика, Малакая и Коды, которые сидят за столом на кухне. Здесь две хижины, Кода, Мейсон, Бостон и я — в одной, а остальные пары — в другой. Не знаю, понимали ли они, что поселили меня с тремя одинокими мужчинами, но они это сделали. Я не против. У меня своя комната, у Коды — своя, а двое других просто расстелили постельное белье в гостиной. Это ненадолго. В любом случае, большая часть клуба вернётся через несколько дней.
—
— Просто подышать свежим воздухом. Не возражаешь?
Он кивает.
— Дерзай, только не уходи.
— Я не планировал этого делать, — улыбаюсь я, бросая взгляд на Коду и задерживая его на секунду, прежде чем продолжить идти.
Я пересекаю кухню и выхожу через заднюю дверь в узкий, но прохладный внутренний дворик, который тянется по всей длине домика. Я закрываю дверь и поворачиваюсь, натыкаясь прямо на чьи-то ноги. Я вскрикиваю, когда падаю вперёд и оказываюсь на коленях. Две большие руки подхватывают меня, и какое-то мгновение мы оба боремся, чтобы поставить меня на ноги. На улице темно, и я не сразу поняла, что я не одна.
— Привет, дорогая.
Мейсон.
Фух.
— Не знала, что здесь кто-то есть, — выдыхаю я, поднимаясь на ноги. — Извини Мейсон.
Он тихо смеётся. Очень, очень тихо. Почти беззвучно. Временами мне кажется, что Мейсон может выглядеть мрачнее, чем Кода. Он мало говорит, а если и говорит, то только потому, что вынужден это делать. Он хороший парень, очень привлекательный и совершенно загадочный. Интересно, что же сделало его таким молчаливым, или у него просто такой характер?
Разве не забавно, как мы это делаем?
Предположим, что у тихих и загадочных людей была тяжёлая жизнь или у них есть тайна. Может быть, просто может быть, что они такие и есть.
И почему бы этому не быть нормальным?
Почему бы и нет?
— Всё хорошо, — говорит Мейсон в темноте, его рука всё ещё на моём бедре, он поддерживает меня, но не по-настоящему. Он мог бы уже отпустить меня. У меня внутри всё переворачивается. Потому что, ну, я так хотела, чтобы ко мне прикаснулся мужчина. Надолго.
И я бы солгала, если бы не сказала, что, представляя одну ночь с Мейсоном, у меня по коже не пробегает жар.
И в других местах тоже.
— Не каждый день красивая девушка бросается к тебе на колени, — бормочет он, и я не могу его видеть, но, о, как же я хочу этого.
Я пьяна.
Я знаю это, но не могу винить себя за то, что делаю дальше.
Честно говоря, это смесь двух вещей.
Одиночество. Да, чистое, горькое одиночество.
Потребность в утешении.
Потребность в прикосновении мужчины.
Тёмное желание внутри меня, потому что я не могу заполучить мужчину, которого действительно жажду.
И, что ж, я возбуждена.
Очень, очень возбуждена.
Поэтому я не отступаю, а говорю низким, хрипловатым голосом:
— Если бы я знала, что ты хочешь кого-нибудь посадить к себе на колени, я бы, возможно, оказалась там раньше.
Он на мгновение замолкает, и я задумываюсь, не зашла ли слишком далеко. Чёрт, я даже не знаю Мейсона. Вероятно, у него может быть девушка. Возможно, я просто произвела впечатление самой непринуждённой женщины всех времен. Мои щёки горят, потому что я не подумала, прежде чем открыла свой глупый рот, и теперь он, наверное, думает, что я такая же, как все остальные девушки в клубе, которых приводят для мужчин.