Темные времена
Шрифт:
— Я не умру, я позабочусь о том, чтобы ты выбралась, слышишь меня?
— Но…
Он берёт меня за подбородок.
— Это наш шанс, Чарли. Твой, мой, Коды, Элли… это наш шанс избавить мир от Бенджамина Мастерса раз и навсегда. Должна понимать, мне нужно быть там.
У меня дрожат колени.
Но, о, я понимаю это лучше, чем кто-либо другой.
Слейтер достаёт свой телефон и протягивает его мне.
— Если, по какой-то причине, я не вернусь. Позвони кому-нибудь.
Он сообщает мне адрес и местоположение, где я нахожусь, код от замка на внешней стороне двери и пистолет. Затем он бросает на меня последний
На данный момент.
Звуки стрельбы продолжаются, и моё сердце сжимается от тоски. Я закрываю уши, зажмуриваю глаза и пытаюсь не обращать на них внимания. Мучительный рёв раненых, крики и звуки смерти всё ещё доносятся до меня.
Но больше всего я слышу, как мой мозг кричит на меня.
Уродливая часть моей души умоляет меня.
Выйти наружу.
Увидеть, как он умирает. Увидеть его последний вздох на этой земле.
А потом приходит ярость, горькая ярость из-за того, что кто-то другой где-то рядом, настигает момент, которого я ждала всю свою жизнь.
Больше всего я ненавижу себя за эту мысль. За то, что думаю, что это я должна наблюдать, как из него высасывают жизнь.
Но это не я.
Я застряла здесь, едва могу оставаться в сознании.
А кто-то другой где-то там убивает монстра, с которым я боролась всю свою жизнь.
Черт возьми.
***
Кода
Сейчас
Засада.
Ничего подобного я и представить себе не мог.
С того места, где Слейтер велел мне ждать, я наблюдаю, как они приближаются. Очевидно, это мафия, но их больше пятидесяти, и они полностью вооружены смертоносными автоматами и другим оружием, которое заставляет меня дважды задуматься о своём положении, даже здесь. У Шанкса нет надежды, совсем никакой. Я наблюдал, и большинство его людей, по крайней мере, самые близкие, находятся на огромном складе, куда он увёз Чарли.
Его организация вот-вот прекратит существование, вместе с ним.
Но Чарли тоже.
Паника сжимает мою грудь, знакомый страх, который я уже испытывал однажды.
Когда приставили пистолет к виску Брэкстона.
И я ничего не мог сделать, чтобы остановить это.
Ощущения, блядь, те же самые.
Я ни за что не смогу войти туда, ни за что на свете.
Если бы я попытался сделать шаг через эти ворота, я был бы мёртв.
Я должен быть умным, но все мои инстинкты кричат мне пойти к ней, вытащить её, убить каждого ублюдка, который прикоснулся к ней, посмотреть, как кричит её отец, когда я убиваю его.
Но я не могу сделать ничего из этого, и это чертовски мучает меня.
Это жжёт меня до глубины души, потому что она там из-за меня.
Из-за моей глупости.
Потому что я подвёл её.
Потому что я не хотел признавать, что она важна для меня.
Что она была первым человеком, который преодолел барьер.
Первая, кто разрушил стены, возведённые мной так высоко.
И блядь. Я подвёл её
Я смотрю на кровавую бойню, разворачивающуюся у меня на глазах, на трупы людей. Пройдёт совсем немного времени, и в дело вмешается полиция. Пройдёт совсем немного времени, и кто-нибудь позвонит в полицию, кто-нибудь поблизости. Это попадёт в новости. Будет на первых
Но мафиози умны, они уйдут и зачистят территорию задолго до того, как с этим можно будет что-то сделать.
Они уже собирают своих людей, вытаскивают мёртвых и загружают в грузовики, которые только что подъехали. Они здесь надолго не задержатся.
И Чарли тоже не будет, если я что-нибудь не предприму.
Я подумываю о том, чтобы позвонить в клуб, но у нас не хватит мужчин, чтобы всё это разрулить. Я должен ждать, чёрт возьми, это всё, что могу сделать.
Я должен, блядь, ждать.
И молится, чтобы Слейтер сдержал своё слово и обеспечил ей безопасность.
Блядь.
Пожалуйста, пусть он позаботится о её безопасности.
Глава 25
Чарли
Сейчас
Я в ужасе.
Я сломлена.
И не думаю, что смогу долго бодрствовать, но я знаю, что должна.
Я больше не могу выносить эти звуки.
Некоторые из них подошли совсем близко, и меня охватил страх, я боялась, что кто-нибудь войдёт и покончит со всем этим раз и навсегда.
Дверной замок издаёт звук, характерный для человека, знающего код, и я сжимаю пистолет в руках, направляю его от себя и жду. Если это не Слейтер, я буду стрелять. Я едва могу стоять, всё мое тело разрушается изнутри, но сейчас я не могу потерпеть неудачу.
Я не могу упасть.
Потому что, как сказала Ребекка, даже если я окружена кирпичными стенами, я не сдаюсь.
Я не сдаюсь.
Мой отец входит, окровавленный, прихрамывая, и захлопывает за собой дверь. Он не может запереть её изнутри, а это значит, что он только что подверг нас обоих опасности снаружи. Он поворачивается, и его окровавленное лицо встречается с моим, и с пистолетом, который я держу в руках, и на секунду он выглядит потрясённым. За ту короткую секунду, что он думает об этом, он, должно быть, понимает, что кто-то дал мне этот пистолет.
Кто-то предал его.
— Слейтер, — шипит он.
Мои руки дрожат, но я не опускаю пистолет.
Это мой шанс, мой шанс покончить с ним. Шанс, которого я так долго ждала. Момент, о котором я мечтала всю свою жизнь. Так почему же я не могу нажать на курок? Почему у меня трясутся руки? Почему у меня дрожат колени?
Мой отец обнажает зубы в кровавой улыбке и смеётся низким гортанным смехом. Он ранен, и довольно серьёзно, и из его груди течет густая красная кровь. Но он до сих пор жив, он всё ещё на ногах, и, возможно, это мой единственный шанс избавить мир от него.
Единственный шанс.
Так почему я им не пользуюсь?
Слезы — отвратительные, разрушительные слёзы жгут мне веки, и я чувствую себя жалкой. Даже слабой.
— Ты этого не сделаешь, Шарлин, — хрипит он, ухмыляясь мне. — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. Ты считаешь себя крутой, думаешь, что имеешь надо мной власть, но это не так. Ты никогда этого не делала и никогда не сделаешь. Если бы ты хотела, чтобы я исчез из этого мира, ты бы сделала это много лет назад, когда посадила меня за решётку. Но ты этого не сделала, потому что ты слабая и жалкая, и ты принадлежишь мне.