Темные Знамения
Шрифт:
Теперь-то Альдред понимал, рёву в джунглях, от которого в жилах стыла кровь, сопутствовали голоса персекуторов, что встретились лицом к лицу со слоном.
В джунглях зверь чувствовал себя как рыба в воде, легко валя их и мозжа в кашу тела инквизиторов. Скольких он успел затоптать прежде, чем явил себя Нико и Альдреду? Кто бы знал. По крови на конечностях сказать наверняка было нельзя.
На голове животного красовался стальной налобник, так что пробить ему череп – задача не из простых. На короткой шее гиганта сидел погонщик, держа наготове кинжал и анкус,
Самая настоящая живая осадная башня.
Погонщик издал некий странный звук, сигналя животному, и ударил его в шею носками пяток. Сам ухватился за ручку на налобнике. Слон, ревя, поднялся на дыбы.
Две конечности-столба вновь опустились в почву, отчего земля затряслась. Наездник просвистел мелодию. Зверь зашевелил ушами, стал медленно надвигаться на инквизиторов. Пехотинцы также не стояли в стороне, мерно приближаясь.
– Что нам делать? – взволнованно спросил Гараволья.
В окружении вскрылось, что его шапкозакидательство – сугубо напускное. Для себя Альдред уже всё решил, когда стало ясно: они в западне. Их шансы на выживание уменьшались от секунды к секунде. Положение вещей не самое лучшее, однако бездарно помирать Флэй не собирался.
– Хочешь в плен? – задал новичок встречный вопрос, расправляя плечи.
Алхимик осёкся. Покрутил головой. И хотя в лагере Тримогена укротитель не бывал, на ковёр к стратилату тоже не спешил. Он твёрдо заявил:
– Ни за что!
– Отлично. Тогда дерёмся.
Альдред снял с себя рюкзак и опустил его на булыжник, на который наткнулся. Его заявление встревожило псаря ещё больше. Тот насел на сослуживца:
– Как ты себе это представляешь? Мы в меньшинстве! Ты хоть понимаешь…
Его ликвидатор не слушал. Прокрутил спату в руках и погрузил в почву.
– Дай мне копьё! – жестко потребовал Флэй, глядя Гараволье прямо в глаза.
Тот потерялся, не проявляя никакой инициативы. Зато Альдред в преддверии смерти начал соображать за них двоих.
– Слона я беру на себя. Ты – займись пехотой. Призови баргестов. В общем, прикрой тылы. Я сделаю то же самое.
– Это плохая идея. Ты не справишься. – Алхимик без конца качал головой.
Флэй выставил перед собой руку и повторил требование:
– Копьё. Быстро.
На сей раз укротитель спорить не стал. Отцепил подарок сестры Кайи, возвращая прежнему владельцу. Оружие, которое представляло собой не иначе чем продолжение хозяина, приятно холодило кожу на ладони.
Альдред кивнул и изрёк браваду, в которую сам до конца не верил:
– Мы прорвёмся. Если уж я завалил одержимую в Рунном Зале, что мне этот хобот сделает? Я посажу его на пузо.
В ответ Нико только фыркнул. Он не терял связи с сознанием, трезво оценивая ситуацию. Но в конце концов, настрой Альдреда плавно передался и ему. В действительности, выбора у них не было. Только победить. Или погибнуть в попытке.
Тримогеняне
Гараволья цокнул языком, смирившись с положением вещей.
– Я рассчитываю на тебя, Альдред Флэй, – сказал он с претензией.
– Работаем, – бросил ему новичок и понёсся в сторону слона.
– Для вас тут есть вкусная косточка, мальчики, – заявил Нико баргестам, призывая их из глубин Серости.
Вскоре Пепе и Рокки появились. Они успели хорошенько отдохнуть, поэтому материализовались в считанные мгновения. Их появление заставило пехотинцев напрячься. Солдаты встали, как вкопанные, вглядываясь в псов.
– Рокки, в тень! – дал команду Нико.
Баргест гавкнул и понёсся прочь, вглубь джунглей. Тримогеняне провожали его недоумевающим взглядом. Несколько особо смелых попыталось угнаться за ним. Прихватили с собой и лучника для подстраховки.
Глядя на них, Гараволья хмыкнул: они сами подписали себе смертный приговор.
– Пе-е-е-пе?.. – нараспев позвал его алхимик.
Дважды повторять собаке не пришлось. Она прекрасно знала, чего ждёт от неё хозяин. Баргест чуть припал к земле, глухо зарычав, затем пустился в лай и бросился прямо в стан врага, идя на таран.
Солдаты решили отойти, в ужасе осознав, что им предстоит. Пёс подпрыгнул и повалил наземь замешкавшегося воина. Тот только и успел, что выставить перед собой руку. Пепе впился в неё зубами, резко мотнул мордой, выдирая её из локтя. Бедолага взвизгнул от боли. Его взор потонул в раскрывшейся пасти баргеста.
Погонщик не рассматривал Флэя как цель, представлявшую особую угрозу. Так что слон продолжал мерно идти к Альдреду. Один из копьеметателей решил закончить комедию как можно скорее. Велел наезднику пригнуться и метнул дротик в инквизитора.
Ликвидатор увидел пилум в свете заката и, не переставая бежать, развернулся боком. Дротик пролетел мимо и, дрожа, упёрся в землю. Глядя на него, персекутор вдруг сообразил, что с ним можно сделать. Он побежал к дарёному снаряду, перекинул из руки в руку оружие, и взял пилум.
Копьеметатель пробубнил себе что-то под нос и пошёл за другим дротиком. Его сменил товарищ, уже готовый к броску.
Альдред подхватил поудобнее короткое копьё и метнул в погонщика. Без него, слышал он, слон станет совершенно неуправляем. И быстро.
Элефантерия – не самое лучшее решение против пеших бойцов. Тримоген обычно натравливал боевых зверей на кавалерию, которую те раскидывали с завидным успехом. Конечно, прок с них был, когда речь заходила о скоплении противника. Но против этого гиганта выступил только Альдред. И, помня энциклопедии, он знал, в чём его преимущество.
Разрезая воздух, дротик устремился к погонщику. Тот увернулся, иначе бы схлопотал снаряд прямо в шею. Пилум залетел в корзину с копьеметателями – и угодил в живот одному из стрелков. Соприкосновение породило настолько сильный импульс, что нежданную мишень попросту сбило с ног.