Темные Знамения
Шрифт:
Укротитель велел оставаться на месте, а сам ушёл вглубь, собирая все необходимые ингредиенты. Он обернул их в бумагу, сделав что-то вроде букета. Нико отпустил баргестов и сказал:
– В стороне озера никаких мин нет. Либо они просто не успели…
– Либо апостаты их поставили там, где чаще всего имели место столкновения с «Гидрой», – закончил за него мысль Флэй.
Гараволья кивнул и указал рукой вперёд. Инквизиторы отправились дальше.
Солнце уже склонилось в сторону Западного Аштума, когда персекуторы
– Под этим углом видно должно быть, горит костёр или нет. Я ничего не вижу. Даже углей.
– А сколько времени прошло? – осведомился Нико.
– Несколько часов, наверное…
– Значит, остыли. – Алхимику всё казалось очевидным.
– Я туда много стащил всяких сучков, хворосту. Что ему мешало подкинуть в огонь пару веточек? – размышлял Флэй.
– Возможно, он просто уснул… – не унывал Нико.
– Или…
Альдред хотел было окликнуть Озорио, но Гараволья вовремя вцепился в его плечо.
– Даже не думай! Совсем с катушек слетел? Вдруг нас услышат не те уши?
Новобранец виновато опустил голову к груди.
Алхимик подтолкнул его.
– Идём уже…
Флэя дожидаться он не стал. Пошёл первым, по пути доставая из рюкзака пергамент с заклинанием. Развернул. Приложил ладонь к руне. Та загорелась, будто факел. Новичок постоял пару мгновений и ринулся догонять укротителя.
Своим ходом инквизиторы пробрались в пещеру. Замкнутых и узких пространств Нико не боялся. Но почему-то, придя сюда, и сам почувствовал тревогу. Алхимик нерешительно прошагал вперёд.
– Вижу кострище. А где охотник?
Альдред его сразу нашёл. Озорио лежал на том же месте, где Флэй его оставил.
– Он… здесь.
Псарь посветил на то место, как вдруг отпрянул в ужасе.
– Что за дерьмо?!
Кордугалец был мёртв. Неизвестно, сколько, но статус этот яснее ясного. Его одежду разодрало ещё пуще. Живот будто бы лопнул. Кишки облепили тонкие и длинные белёсые черви. Гельминты или вроде того – как знать?
Паразитов Альдред насчитывал, по меньшей мере, сотни. Они лезли буквально из всех щелей. Из пор в коже. Ноздрей. Глаз. Рта. Ушей – и так далее. Черви поедали его изнутри и снаружи, хоть и слишком медленно, чтобы человек заметил это.
Альдред слышал писк. Это новорожденные гельминты пели, радуясь добыче. Однако не только они поживились телом Гонсало Озорио.
С губ новобранца сорвался риторический вопрос:
– П-почему… почему у него поедены ноги?
Нико глубоко вздохнул, вбирая в себя запах сырой человечины и смрад скопления паразитов. Цокнув языком, он сказал:
– Могу проверить.
Алхимик мановением пальцев заставил пламя отделиться от перчатки чтеца. Огонь повис в воздухе. Сам укротитель снова полез в сумку за очередным свитком. Что-то наколдовал с ним, восстанавливая
Заклинание на стыке онейромантии с псионикой. Крайне редкое. Такие чары может исторгнуть из себя лишь потомственный маг, от прямых родителей, причисленных к названным ветвям. Перед глазами инквизиторов предстал хрономираж.
Из проёма в стене, о котором так беспокоился Альдред в своё время, выползло нечто. Тварь, похожая на сколопендру. Полупрозрачный фантом светился призрачно-синим цветом. Исчадие Тропика Водолея не спешило напасть на жертву. Костёр уже догорел, и остались только тлеющие угли.
Гонсало был ещё жив, бредя: к нему вернулась лихорадка. Он не двигался, лишь изредка постанывая: внутри него копошились вылупившиеся паразиты. Сколопендра дождалась, когда потухнет свет, и только тогда набросилась на инквизитора. Он был слаб, и она это чувствовала, отыскав лёгкую добычу.
Охотник умер тихо. Не сказать, что быстро. Когда тварь начала раздирать его, Альдред отвернулся. Новобранец попросту оказался не в силах на это смотреть.
Смотреть на смерть человека, которому обещал спасение. Инквизитора, который поддержал его в момент, когда сама судьба бросала вызов.
В сознании Альдреда всплывали слова, сказанные Менелаем Схинасом. Он знал про это место больше, чем рассказал. Только намекнул. Озорио уже мёртв. О нём можно не беспокоиться. И прочее, прочее. Теперь-то Флэй понимал, что имелось ввиду.
– Покойся с миром, Гонсало Озорио, – шептал Нико, не отводя глаз от мерзкой трапезы ползучей твари.
Кордугальца в «Гидре» знали хорошо. Уважали. Джакомо делла Колонна даже поставил его своим приближённым. И Гараволья горевал тоже. Но не так, как Альдред. Нет.
– Да сжалится над тобой Свет. Да рассудит тебя Тьма. Да не познаешь ты мук в безвестной Серости. – провожал мертвеца на Суд алхимик. Потому что было и время, и место для того.
Альдред молчал. Его обуревали самые разные чувства. Но он закрылся в себе, стараясь перебороть их внутри самозабвенно. Рефлексировать сейчас ему казалось излишним. И он пытался убедить себя в том.
Видя, как его замкнуло, Нико положил на плечо сослуживца ладонь. Он сказал:
– Уходим. Здесь не безопасно.
И персекуторы ушли. Огонь потух сам собой. А едва хрономираж оборвался, по проёму снова застучали липкие лапы…
Глава 16. Факторы
Инквизиторы уселись у озера. Альдред молчал с тех самых пор, как они покинули злосчастную пещеру. Нико чувствовал себя прекрасно и, насвистывая мелодию, просто толок собранные ингредиенты в ступке.
Вдали гоготала неведомая птица. В деревьях копошились мартышки, кочуя с одного на другое. Чуть поодаль журчал мелкий водопад. В озерце плескались рыбы и криль. Над цветами порхали пчёлы.