Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
– Можно! можно его слушать! – внезапно подалась вперёд бледная златокудрая девушка, порывисто взмахнув тонкими руками. – Уверяю, Ваше Величество, он совсем безопасен!.. В нём послание, оно заключено внутри. Пусть оно выйдет!
– Позвольте мне, – влез в разговор и сержант. – Ваше Величество, он заклятый дьяволами с Мориора. Через цепенящий сон наведено… я точно знаю, государь, я медиум…
– Стоп! – скомандовал Дангеро, и говорящие умолкли. – Ты, медиум – что с ним происходит?
– Письмо, которое в нём, начало раскрываться, – подойдя ещё ближе, прошептал сержант
– Ясно. – Движением руки велев сержанту отойти, Дангеро обратился к лейб-полицейским. – Осторожно, бережно – двое взяли его под локти и отвели в Меделиц. В мой кабинет. Еще троих – в охрану к окнам и дверям. Остальным – стеречь сержанта и барышню.
Помня о предостережении жандарма, охранники подступили к штабс-капитану крадучись, с опаской, но он вяло позволил взять и увести себя, как ходячую восковую куклу. На ходу его обыскали – быстро и внимательно. Нож и Бези, тоже обысканные, остались в беседке под присмотром безмолвных и бдительных вооружённых людей.
– Ты знаешь, что в него вложено? – шепнула взбудораженная, дрожащая Без собрату-вещуну.
– Откуда?.. Он и сам не знал, похоже. Разве конверту известно, что в письме написано?.. Это ещё ничего, если просто послание! Я, грешным делом, считал – его заколдовали на убийство… А не спал – больше оттого, что ждал ножа в сердце или пули в голову. Без меня-то ему – воля!.. Хорошо, что я револьвер его отобрал и спрятал. Даст бог, всё добром обойдётся… Ты-то что к государю имеешь?
– Это моё дело, – замкнулась, отвернулась Бези, покусывая нижнюю губу.
– Ну, вот, ты там, где хотела быть – теперь сама управляйся.
– Да уж без тебя сумею!.. Ф-фу, как душно здесь, дышать нечем… – Она приложила платок ко лбу, потом прижала руку к груди. – Так и жмёт… Господа! – просительно обратились Без к молчаливым лейб-полицейским, сверлившим её враждебными глазами. – Я не арестована? мне не откажут в стакане воды?
Тянулись бесконечные минуты. Ветерок с реки слабо шевелил лианы, сопящие охранники переминались с ноги на ногу; Нож маялся в ожидании, на его рубленом лице играли желваки. Принесли стакан; Бези жадно выпила до дна, пролив часть воды на жакет – чертыхаясь вполголоса, стала вытираться платком, потом всхлипнула – мокрое тёмное пятно такое заметное!..
В дикой, почти безумной надежде она хотела понравиться Дангеро – вдруг вкусы отца и сына схожи? – с горечью понимая, что её бледный страдальческий вид может внушить только жалость.
Пока Бези ждала, стискивая в пальцах смятый платок, чувство спёртой духоты нарастало, хотя воздух в беседке был приятно свеж. Наконец, стеснение в груди и тихий звон в ушах слились воедино, став гудящим головокружением и слабостью в ногах. Её начало ощутимо подташнивать.
Минула треть часа с небольшим, когда вернулся император – один, без Вельтера. Сказать, что государь задумчив, было мало. Несмотря на природную выдержку, замкнутое лицо его выражало такую озабоченность, словно Дангеро сообщили о начавшейся революции – столичный гарнизон восстал,
– Говорите вы, барышня, – устало дал он знак Безуминке, едва взглянув на неё. – Постарайтесь лаконично изложить ваше прошение – у меня масса неотложных дел.
Бези, в которой всё накипело и перемешалось – особенно за время, пока троица пробиралась в государев парк, и потом, при встрече с императором и заточении в беседке, – в этот миг забыла, с чего хотела начать и как сказать. Она забыла о присутствии Ножа и лейб-полиции – пришла её минута, она стояла пред лицом единственного на планете человека, который мог одним росчерком пера дать ей счастье, достоинство уважаемой дамы, состояние и уверенность в будущем. В её глазах этот молодцеватый мужчина с осанкой героя – так похожей на стать Цереса! – казался чуть не полубогом, вершителем судеб.
И она опустилась на колени перед императором, протянув к нему руки. Её речь, рвавшаяся прямо из сердца, звучала как бред:
– Великий господарь, я пришла к вам за справедливостью. Я мориорка, дьяволица – видите, я ничего не таю от вас. У меня есть бумага, что меня произвели в штабс-ротмистры, да-да, по вашей милости… всё это правда! Я должна получить мои права, я знаю – есть чин личной любовницы, потому что я… эрцгере Церес, я люблю его, он звал меня своей птичкой, я жила под высочайшим покровительством в Бургоне… тому есть много свидетелей! Мы – я и Церес, – были мужем и женой…
Помимо воли – и желания, – Нож стал одним из тех редких людей, которые видели, как глаза у Дангеро вылезают из орбит. Только что, получив от внезапного штабс-капитана необычайное послание и не успев переварить его в уме, император столкнулся – прямо в любимой беседке! – с инопланетной тварью, требующей признания своих особых прав. Рот у него приоткрылся на вдохе, а выдохнуть монарх забыл, ошарашено слушая сбивчивый лепет золотоволосой дьяволицы.
Та кротиха, которую приручил Церес!..
О ней давно докладывали. Даже показали ему фотогравюру – эдакая отроковица, чуть испуганная, большеглазая, причёсанная как кукла. В ошейнике. Шеф тайной полиции со слабой снисходительной улыбкой рассказывал, что юную чертовку с трудом удалось одеть в платье, приличествующее людям. Потом пришли сведения, что у неё медиумический дар… Что ж, содержать диковинных животных, карликов, шутов, наложниц и придворных чародеев – это в традициях династии. Но Церес не осмеливался показаться с чертовкой отцу на глаза.
И вот!.. «Муж и жена», слыхано ли?! Права, чин любовницы! Гром господень, он звал её «птичкой»!.. эту подземную червягу! вынутую из кротовьих нор! Если её слова прозвучат вне беседки, дойдут до газет, то скандал неминуем. Ужасный международный скандал!
– Да… – Дыхание вернулось к императору. – Как… Да как вы!.. Как вы смеете!..
– Вы мой свёкор! – возопила Бези, пытаясь обнять Дангеро за ноги; император с возмущением отпрянул:
– Прочь!
В глазах у Бези помутилось, она слабо вскрикнула как раненая чайка и повалилась в обмороке к стопам Дангеро.