Тёмный Человек. Книга вторая
Шрифт:
– О, вы уже встали, месьер Мельхиор? – воскликнула хозяйка пансиона. – Садитесь, где вам удобнее. Я сейчас же подам вам горячий завтрак! Сосиски от мясника Фердинанда. Лучшие в нашем Гвинбурге!
– Как спалось на новом месте, мой юный друг? – спросил юношу Мартиниус, оставив попытки уговорить Барабару нормально позавтракать. Мельхиор улыбнулся.
– Я спал как медведь зимой в берлоге. Ничего не чувствовал.
– Мы все дьявольски вымотались, – заметил ротмистр, подливая себе вина. – Вчерашний денек выдался на редкость нескучным!
Матильда внесла в столовую большой поднос с сосисками, пирожками и чаем – завтрак для Мельхиора. Она поддержала гусара:
– Братец рассказал мне о ваших приключениях, уважаемые. Уж и натерпелась я страху, слушая, как вы бились с разбойниками!
– Нашим спасителем оказался отважный месьер Гильбоа! – улыбаясь, сказал нотариус.
– Да, братец у меня бесстрашный. Он с детства ничего не боялся, только отцовского ремня и матушкиной хворостины!
– И еще ос, – справедливости ради добавил ротмистр. Все засмеялись, только Барабара сделала большие глаза и скорчила Харизме испуганную мину. Она тоже ужасно боялась ос.
– Завтракайте поскорее, Мельхиор, – обратился к своему помощнику нотариус. – Солнце уже высоко, а нам еще нужно нанести визит отцу Каролю.
– Позвольте узнать, месьер нотариус, куда вы спрятали свой саквояж? – спросил нотариуса слегка захмелевший гусар. Мартиниус остро глянул на него своими голубыми глазками.
– Я положил саквояж в шкаф у себя в комнате, а почему вы об этом спрашиваете, дорогой ротмистр?
Гильбоа успокаивающе махнул рукой.
– Э, полноте, мой ученый друг! Меня вам не стоит опасаться. Старому рубаке совершенно не интересны ваши магические штучки-дрючки. Просто у сестренки есть надежный сейф, в котором она хранит ценные вещи – свои и постояльцев.
– Всего один серебряный квадрант в сутки, – тут же назвала цену Матильда.
Нотариус в сомнении потер свой острый нос.
– Вы говорите, двадцать пять центумов в день за пользование сейфом? Хорошо, я подумаю над вашим предложением, уважаемая Матильда. Ну, а сейчас…
Нотариус посмотрел на Мельхиора.
– Вы поели, мой юный друг? Нам пора идти.
– А я отправлюсь на поиски прекрасной девы по имени Мелодия, – торжественно объявил ротмистр.
– Как же ты ее найдешь, братец? – спросила Матильда. – Наш Гвинбург, конечно, городок небольшой, но и не маленький. Одного имени мало!
– А я знаю фамилию мадемуазель Мелодии, – скромно произнес нотариус, но его глазки торжествующе сверкнули.
– Вот как? – удивился Гильбоа. – Как же зовут нашу таинственную деву?
– Когда инспектор Мукомель переписывал всех пассажиров, она назвалась Мелодией Дзюйн.
– Дзюйн?! Что это за фамилия? Клянусь своей саблей, никогда о такой не слышал!
– Действительно, редкая фамилия в наших краях, – согласилась с братом Матильда.
Мартиниус поднялся из-за стола. Мельхиор, торопливо дожевывая сосиску, последовал примеру патрона.
– Так что, дорогой ротмистр, ищите Мелодию Дзюйн. Может быть, найдете, хотя что-то мне говорит об обратном.
Городской собор, в котором проповедовал брат доктора Зудика, отец Кароль, находился рядом с Рыночной площадью, поэтому нотариус с помощником, оставив недовольную Барабару на попечение хозяйки пансиона, отправились по уже знакомой дороге. С улицы Крокусов, на улицу Лилий, потом на улицу Нарциссов. Вот и Рыночная площадь, кишевшая народом, несмотря на ранний час. Крики уличных торговцев смешивались с пронзительными воплями мальчишек-чистильщиков обуви. Экипажи грохотали колесами по каменной мостовой. На одной стороне площади виднелось старинное здание городского магистрата, украшенное семью башенками, с большими круглыми часами в центральной – самой высокой из них. Перед магистратом, как обычно в городах королевства, стоял монумент Ангелу города из бело-желтого, с прожилками мрамора, щедро усыпанный по летней поре цветами. На другой стороне площади громоздился величественный собор из красноватого камня. Главный вход в него находился в коротком переулке, начинающемся от Рыночной площади и заканчивающемся у ворот собора.
Свернув с площади в переулок Одуванчиков, нотариус и Мельхиор через минуту оказались перед высокими овальными воротами. Левая половина предназначалась для входа женщин, правая для мужчин. Впрочем, сейчас это правило строго уже не соблюдалось. Обе створки были распахнуты настежь и верующие сновали туда-сюда как муравьи, не особенно обращая внимание, по какой стороне ворот они попадают в земную обитель Создателя.
– Почему вы не взяли с собой шкатулку, доминус? – спросил Мельхиор патрона.
– Пусть пока лежит в безопасности в пансионе, – ответил нотариус, с интересом оглядывая громадный зал собора. Собор был такой большой, что, пожалуй, вместил бы все население Гвинбурга. – У меня при себе есть письмо доктора Зудика брату. Сначала я хочу поговорить с отцом Каролем. Может быть, он сможет нам сказать, кто и почему охотится за шкатулкой.
Мартиниус подошел к бородатому привратнику, зевавшему у ворот, и спросил, где можно найти отца Кароля. Толстый привратник объяснил спутникам, куда им идти. Нотариус с помощником вышли из собора, обогнули его и увидели перед собой небольшую пристройку. В ней, по словам привратника, находилась квартира отца Кароля. Они подошли к двери, над которой висела серебряная подкова с надписью «Pax vobiscum» – «Мир вам», постучали деревянным молотком и принялись ждать. Ждать пришлось недолго. За дверью послышался скрип половиц, шум, стук, натужный кашель. Дверь отворилась. На пороге стоял пожилой мужчина в фиолетовой суконной сутане священника. Он прижимал к лицу большой, не очень чистый, носовой платок.
– Проповеди не будет, уважаемые, – прогнусавил мужчина простудным голосом. – Сегодня я не смогу нести благую весть всем, у кого открыты уши – что-то разболелся не на шутку. Идите себе с миром и да сохранит вас Святая Пейрепертуза в богатырском здравии!
Он оглушительно чихнул. Потом также оглушительно высморкал в платок красный распухший нос.
– Мы не по поводу проповеди, ваша святость, – дождавшись относительной тишины, сказал нотариус, протягивая священнику письмо. – Мы привезли вам из Квакенбурга шкатулку.
– То-то у меня с утра в ушах звон стоит, – прохрипел отец Кароль. – Так и думал, что кто-то меня вспоминает. Проходите в дом, уважаемые.
Второй раз Мартиниуса просить не пришлось. Нотариус быстро прошмыгнул в крошечный кабинет священника. Мельхиор не отставал от него ни на шаг. Юноша угрюмо молчал. Ему очень не нравилось, что вместо того, чтобы просто отдать отцу Каролю проклятую шкатулку, а потом навсегда забыть о Темном Человеке, ночных призраках и лесных разбойниках, его патрон снова оказывается замешанным в какую-то опасную историю.