Тёмный Человек. Книга вторая
Шрифт:
Барабара звонко рассмеялась.
– Не нужно было плевать в злую Астрелию на перекрестке!
Гусар тяжело вздохнул. Нотариус укоризненно взглянул на вредную девчонку и устало сказал:
– Перестань язвить, деточка. Месьеру Гильбоа и без тебя невесело.
Мельхиор про себя довольно улыбнулся.
К отцу Цедрику решили больше не заезжать. Зевающий во весь рот Страшила вывел отряд на дорогу в Гвинбург. Мартиниус щедро расплатился с селянином и цепочка всадников потянулась по направлению к городу.
Глава двадцать третья.
Второй визит Мукомеля
На следующее утро постояльцы «Беличьего дупла» встали поздно. Поездка в Вилемов Двор, поход по бревенчатой гати через сырое болото не прошли для них даром. За завтраком Барабара жаловалась на боль в горле, нотариус тоненько подкашливал, а Мельхиор грустно разглядывал свой покрасневший нос в начищенном до зеркального блеска чайнике. Один лишь ротмистр Гильбоа выглядел здоровым и бодрым. Беспокойная военная жизнь изрядно закалила его. Опухоль от осиных укусов почти зажила и бравый гусар смотрел теперь на друзей и врагов, как и положено гведскому офицеру, двумя глазами.
Матильда накормила квартирантов горячими булочками с сыром, а Барабару еще вафлями с медовой начинкой. Такие круглые вафли пекут только в Гвинляндии. Они отлично подходят к черному чаю со сливками, который принято пить во всей северо-западной Гвеции.
– Чай из Гведской Ост-Индии, уважаемая Матильда? – осведомился нотариус, наливая себе в чашку горячий ароматный напиток.
– Да, с острова Терра-Нова, – ответила хозяйка пансиона. – Я другой чай и не держу.
– А я больше люблю кофе, – заметил ротмистр. – Когда наш полк в прошлом году стоял на юге в Гведианаполисе, мы, офицеры, часто посещали знаменитые тамошние кафенионы. Я вам доложу, дорогие друзья, что кафенионы в Гведианаполисе – это что-то особенное! Обжигающий черный кофе с ледяной водой и гведиотскими сладостями.
– А что вы скажете об ориентских рыбных астериях? – заинтересовался Мартиниус. Он был большим любителем морской рыбы. И золотистой хинной настойки из Новой Гвеции, конечно.
Гильбоа усмехнулся в свои большие усы.
– В Ориенте я тоже бывал. Помню там одну астерию возле Адмиральского дворца. Она называлась «Дыхание моря». В ней к пиву подавали копченую салаку. Язык можно проглотить!
– Вы не наелись, дорогие мои? – с беспокойством спросила Матильда. – Может, подать мясной рулет? После ужина еще много осталось.
– Нет-нет, не беспокойся сестра, – остановил ее ротмистр. – Мы сыты, просто разговариваем.
Гильбоа достал трубку, набил ее табаком, задумчиво осмотрел ее со всех сторон и, не зажигая, положил на стол. Остальные с любопытством следили за его манипуляциями.
– Удивительно, но я не хочу курить, – произнес гусар, обращаясь к жильцам пансиона.
– Наверное, бабушка Амброзия наколдовала, – хрипло сказала Барабара. Боль в горле не помешала вредной девчонке влить в свои слова целый океан ехидства.
– Ну, вот еще! Я в колдовство не верю, – проворчал Гильбоа, снова беря в руки трубку. Он подержал ее и опять положил.
– Нет, не буду курить. Просто нет желания.
– Бабушка Амброзия еще велела никому не говорить про лошадиный череп, – напомнила Барабара, – а то типун на языке вскочит!
Ротмистр сердито подергал себя за ус.
– Так я и испугался выжившей из ума старухи! Пятьдесят тысяч демонов и кулаки Деуса! При случае обязательно расскажу в офицерском собрании про ее фокусы. Пусть эту столетнюю бабулю боятся глупые селяне. А я, как-никак, ротмистр бесстрашного Третьего королевского линейного Флорианского гусарского полка! Положение обязывает!
Барабара в ответ скорчила гадкую рожицу.
Закончив убирать со стола, Матильда увела девочку на кухню, полоскать больное горло настоем из целебных трав. Гильбоа придвинулся к нотариусу и, понизив голос, озабоченно сказал:
– Я хотел бы с вами посоветоваться, месьер Мартиниус.
– К вашим услугам, мой дорогой друг, – вытянул острый нос в сторону гусара нотариус. Мельхиор навострил уши, делая вид, что целиком занят своим чаем.
– Речь пойдет о моей прекрасной деве, Мелодии. Как вы считаете, что я теперь должен предпринять?
У Мельхиора так и завертелся на языке ответ: «Оставить Мелодию в покое!», но он благоразумно промолчал.
Мартиниус не успел ничего сказать влюбленному ротмистру, потому что раздался громкий стук в дверь. Матильда пошла открывать. Оказалось, что «Беличье дупло» снова осчастливил своим присутствием инспектор Мукомель.
Инспектор на этот раз выглядел невеселым. Он вяло кивнул присутствующим и уселся в кресло у камина. Обвел взглядом выжидательно смотрящих на него Гильбоа, Мартиниуса и Мельхиора.
– Только что я получил здоровенный нагоняй от нашего полицмейстера, месьеры, – печально вздохнул Мукомель.
– Может быть, чаю, месьер инспектор? С булочками или сладкими вафлями? – захлопотала Матильда вокруг Мукомеля.
Тот с досадой отмахнулся от нее.
– Благодарю вас, уважаемая Матильда, но, поверьте, мне сейчас не до вашего угощения.
Инспектор обиженно засопел.
– Осмелюсь спросить, за что же нагоняй? – спросил нотариус.
Мукомель закурил и произнес, тыча сигаретой в сторону Мартиниуса:
– Убийство отца Кароля потрясло весь Гвинбург. Ну и смерть Жасмина Лохматуса, конечно, тоже вызвала определенную волну. Простодыры на рынке уже болтают о древнем проклятии ведьмы. «Темный Человек явился за потомками проклятых!» Полицмейстер требует от меня в кратчайший срок найти убийц, а я даже не знаю, каким образом отца Кароля лишили жизни! Под угрозой моя репутация! Наш полицейский врач, этот месьер Маразмус, ничего толкового сказать не может. Вы, месьер нотариус, обещали мне объяснить, как святого отца отравили. Кроме того, я отлично помню, как вы в этой самой комнате при свидетелях клялись найти преступников. Между прочим, я вам вернул шкатулку. Поэтому, сейчас самое время рассказать, что вы узнали в Вилемовом Дворе. Да и выполнить свое обещание тоже будет нелишне.