"Тёмный фаворит" Особый случай

Прилепский Александр Федорович

помощником

управляющего

фактории

на

Занзибаре служил... Там малярию подцепил и

проклятый катар заработал. На этом мои

приключения,

к

сожалению

закончились.

Пришлось возвращаться в родную сонную

Нарву... Вот мы и приехали. Спасибо что

подвезли... Позвольте дать вам совет. Если хотите,

чтобы ваша статья получилась интересной,

рекомендую посмотреть работу тотализатора, так

сказать

изнутри. Приходите в воскресенье на бега.

– Непременно. В воскресенье, Фёдор

Иванович, мы непременно встретимся.

Алексей почувствовал, что помимо своей

воли попадает под обаяние Ляйхенфауста.

Опасный человек, подумал он, кого хочешь, к

себе расположить умеет.

Глава 15

«ГАМБУРГСКИЕ БЛИНЫ»

Ранним воскресным утром по Солянке шли

двое: тщедушный сутулый человек, в очках с

толстыми стёклами, одетый в старомодный серый

сюртук и молодой пышноусый блондин с

большим кожаным портфелем. Они негромко

разговаривали по-немецки.

371

– Вам давно следует приобрести свой

экипаж, гер Фридрих. Ходить по улицам этого

варварского города с большими деньгами опасно.

– Как ты полагаешь, Адольф: у скромного

служащего бегового общества могут быть деньги

на собственный выезд? Последовать твоему

совету всё равно, что заявить на себя в полицию.

К тому же нет никакой опасности. Согласен, на

твоей Хитровке могут ограбить белым днём. Но

там я бываю редко. А на таких респектабельных

улицах как Солянка прохожим ничто не угрожает.

Кроме того, револьвер всегда со мной, -

тщедушный похлопал себя по карману сюртука.
–

Правая рука, слава богу, меня пока не подводит.

– Не понимаю вашей беспечности, гер

Фридрих. Неужели вы не читали в газетах, как на

прошлой неделе, на этой самой Солянке

хитровские огольцы ограбили повара купца

Расторгуева? Набросились на него толпой человек

в пятнадцать, отобрали корзину с провизией и

кошелёк, а когда стал сопротивляться - пырнули

ножом. В такой ситуации револьвер не поможет...

Если вы опасаетесь купить собственный экипаж,

то почему бы нам не завести постоянного

надёжного извозчика?

– Из твоих головорезов? Никогда. Мне так

интересно общаться с простыми русскими

мужиками.

– Но среди них нередко встречаются

грабители.

372

– Ты преувеличиваешь.

– Иногда мне кажется, что вы умышленно

подвергаете

себя риску, гер Фридрих. Скажите,

зачем вы вместе с Карлом пошли в «Лондон»? Он

и один прекрасно сумел бы заткнуть рот тому

наглому репортёришке.

– Тебе этого не понять.

Пропустив три пролётки, Адольф остановил

четвертую.

– У этого человека добродушное лицо, такой

разбойником быть не может, - по-немецки сказал

он, подсаживая тщедушного в экипаж. - Вот ваш

портфель, гер Фридрих.

И, уже по-русски, велел извозчику:

– Отвези господина на Ходынку.

– Семьдесят пять копеек с вас, барин.

– Полтинника хватит.

– Не... Добавить бы.

– Хорошо. Пятьдесят пять копеек.

– Маловато будет.

Гер Фридрих рассмеялся:

– Не переживай, любезный. В накладе не

останешься...

Посмотрев

вслед

пролётке,

блондин

осуждающе покачал головой, развернулся и

неторопливо пошёл в сторону Хитровки.

– Господин Краузе! Подождите.

Обернувшись, он увидел неизвестно откуда

взявшихся двух дюжих усачей и мужчину лет

тридцати, одетого весьма легкомысленно - в

373

светлую пиджачную пару и соломенную шляпу-

канотье.

– Что вам угодно, господа?

Вместо ответа усачи сноровисто скрутили

ему руки и принялись обшаривать карманы.

– Это ошибка! Вы из сыскного? Так я свой!
–

возмущался блондин. - Спросите капитана

Николаса, он подтвердит, что я его агент.

– Мы не из сыскного, голубчик, -

разочаровал его человек в канотье.
– Я помощник

начальника

охранного отделения

ротмистр

Бердяев.

Возле громадного здания Московского

воспитательного дома стояли двое городовых:

один совсем молодой, а второй средних лет -

коренастый, с густыми бровями и небольшими

усами подковкой. Они внимательно смотрели на

проезжающих мимо них извозчиков.

– Думаю я, дядя Евстрат, что они другой

дорогой могли поехать, - начал было молодой. -

Может...

Но коренастый его осадил.

– Крепко запомни, Петруха, твоё дело

смотреть и всё видеть. А думать тебе пока

рановато.

Прошла четверть часа.

– Кажись, они, - встрепенулся молодой. -

Седок в сером.

– Тогда действуем, как обусловлено.

374

Петруха вышел на дорогу и жестом