Тёмный лорд
Шрифт:
Напольные часы в форме горгульи пробили три, когда в двери показалась молоденькая ведьма. Бэрк пригласил ее дежурным движением руки. И тотчас с удивлением поднял брови: девица, несомненно, была беременной.
— Чем обязан, мёз… — пробормотал Бэрк с легким изумлением. Девица промолчала и, не глядя, плюхнулась на стул.
Бэрк осмотрел ее одежду. Она показалась ему поразительной смесью богатства и нищеты. Зеленое бархатное платье, больше подходящее для театра, чем Лютного переулка. Дорогие белые перчатки до локтя. Белые туфельки-лодочки,
— Как вас зовут? — Бэрк подошел к посетительнице. Она продолжала смотреть под ноги, точно не замечая его.
— Однако… Хотите что-то приобрести? «Горбин и Бэрк» к вашим услугам.
Девица повернулась. Бэрк с удивлением отметил тусклые безжизненные волосы и некрасивое бледное лицо с грубыми чертами. Маленькие карие глаза косили в разные стороны. Карактаку казалось, что он никогда не видел столь обреченного взгляда. «Интересно, какой рахитичный выкидыш может быть у такой уродки?» — подумал он, с отвращением глядя на ее живот.
— Нет… Я хочу не купить, а продать. Это, — девица сняла с шеи медальон и протянула его.
— Знаешь, мне столько раз пытались продать всякую дрянь, что я должен сначала убедиться в ценности вещицы.
— Это… Медальон Слизерина… — выдавила девица.
— Брось заливать. Я, конечно, ценю новогодние шутки. Но не думай, что тебе, замарашка, удастся провести меня… — ухмыльнулся хозяин.
Подлетевшая свеча осветила крышку медальона. На ней была выгравирована изумрудная змейка в виде буквы «S». Взмахнув палочкой, Бэрк прошептал заклинание и вскрикнул от радости. Но тотчас нахмурился и прикусил губу.
— Десять галеонов, — холодно процедил он.
— Десять галеонов? Десять галеонов за медальон самого Слизерина? — закричала посетительница со смесью боли и отчаянья.
— Десять галеонов. И ни кнатом больше, — ухмыльнулся продавец.
— Но это очень дорогая реликвия… — залепетала девушка.
— Выслушайте меня, юная леди, — холодно заметил Карактак Бэрк, надев очки. — Медальон похож на реликвию Слизерина. Но утверждать это достоверно я не могу. Недавно меня пытались обдурить, выдав железку за кольцо Мерлина. Кто даст гарантию, что ваша безделушка не подделка?
Девушка опустила голову и посмотрела на острый нос белой туфельки.
— Правильно, никто, — хмыкнул Карактак Бэрк. — Я беру на себя большой риск. И десять галеонов — все, что могу дать.
— Тогда дайте его назад, — тихо сказала посетительница.
— Назад? — Бэрк сильнее сжал медальон. — Дорогая моя, — рассмеялся он, — я ведь могу просто забрать его. Но я добр, и предлагаю тебе отличную цену. Ну кто тебе даст десять галеонов, дура?
— Хорошо… — девушка всхлипнула и подняла заплаканные глаза.
Под веками нищенки были фиолетовые круги. На редких ресницах застряла крошечная слезинка. При взгляде на нее Бэрк почувствовал легкий укол в сердце. Он поскорее ущипнул себя:
— Вот, возьми, — Бэрк вытащил деньги из кармана коричневого замшевого пиджака и аккуратно отсчитал их. Девушка жадно схватила деньги, но продолжала сидеть. У нее, похоже, не было сил подняться.
— Можете идти, — Карактак показал рукой на дверь. — Или вам, юная леди, нужно особое приглашение? — усмехнулся он.
Посетительница со всхлипом закрыла тяжелую дверь. Хозяин проводил ее ехидным взглядом. Посмотрев на бронзовый подсвечник, он схватил клочок пергамента и быстро написал: «Медальон Слизерина. Семь тысяч галеонов». Через мгновение золотой медальон с изумрудной змейкой лежал на витрине. Карактак Бэрк потер чуть вспотевшие руки и рассудительно заметил:
— Что же, закрываюсь. Не стоит дважды искушать судьбу в такой день!
*
Она медленно шла к Косому переулку. Десять галеонов! Это было ничтожно мало, но все-таки лучше, чем ничего. Она могла обратиться к врачу. Могла купить немного еды. Могла снять номер в «Дырявом котле». Впервые за последний месяц она улыбнулась и сразу вздрогнула: жгучая боль, как удар плети, обожгла сердце.
— Ты грязная тварь! Шлюха!
От страха глаза Тома стали неестественно большими. Он дергал руками, словно ловя в воздухе невидимые нити. Сердце Меропы упало. В отчаянье она протянула тонкие руки.
— Том, прошу тебя…
— Не смей разговаривать со мной! Не смей, мерзкая ведьма! — Том пнул табурет, и он с грохотом полетел по полу.
— Том, прости… Я не хотела…
— Не хотела? — в больших карих глазах Тома пылала ненависть. — Ты сломала мне жизнь, тварь! И мне, и Сесилии…
Темные дома Лютного переулка нависали над головой, сливаясь с низким небом. Меропа с ужасом смотрела на закопченные окна и покрытые сажей стены. Пошел снег, и мокрые снежинки, беспорядочно кружась, падали на уличную грязь. От одного из домов отделились две тени.
Она упала на колени. Том усмехнулся и пнул ее. Боль, словно ожог, пронзила каждую клетку.
— Грязная мразь, — добавил он спокойно, пнув ее еще раз.
— Том… Пожалуйста… Твой ребенок…
— Мне не нужны ни ты, ни твое отродье. Можешь забрать ублюдка себе. Или лучше утопи его в ближайшей канаве, — засмеялся Том высоким холодным смехом. Слезы застилали лицо, и следующий пинок погрузил ее в мир боли.
— Добрый день, красотка!
Меропа вздрогнула. Грубая мужская рука дернула за плечо: две тени оказались мужчинами в черных мантиях и колпаках. В переулке было пустынно. Нечего было и думать о побеге или помощи.
— Никак побывала в «Горбин и Бэрк», дорогуша? — ухмыльнулся напарник.
— Так какой улов, красотка? — продолжил первый голос.
— Десять галеонов… — робко выдавила Меропа.
— Десять галеонов? — Сквозь маску были видны холодные серые глаза. — А стоило ли мараться за такой мизер?