Тёмный Лотос
Шрифт:
– Да?
Мужчина был в пальто, то ли собирался уходить, то ли только пришёл.
– Добрый день, Фёдор Семёнович. Капитан Саблин, криминальная полиция. – Следователь показал удостоверение.
– Да, добрый, – обескураженно пробормотал Виджитунга, снимая пальто, – я вас помню. Мы виделись вчера в индийском центре. Что-то случилось?
– Могу я зайти?
– Да, конечно, проходите.
– Спасибо. – Саблин прошёл в дом. Хозяин закрыл за ним дверь. В прихожей пахло чем-то сладковатым, напоминающим крепкий табак.
Комната, куда Саблина пригласил Виджитунга, выглядела как музей восточных предметов искусства. Всюду – на стенах, столе, на шкафах, на полках и в серванте – находились книги, статуэтки, маски, вазы, подсвечники, картины и куча других уникальных экземпляров древности. Они пестрили яркими красками и замысловатыми формами. Однако при всём многообразии коллекция была собрана в одном лишь стиле – индийском.
– Как у вас тут всего много! – заметил следователь.
– Да, я люблю окружать себя подобными редкими вещами. – Фёдор Семёнович улыбнулся. – Пожалуйста, садитесь. – Он указал на большой кожаный диван.
– Прошу прощения ещё раз, что приехал вот так, без предупреждения. Я хотел поговорить с вами о Елизавете Кондратьевой. Вы её знаете?
– Да.
– Откуда? – Саблин, устроившись на диване, достал блокнот и карандаш.
– Когда-то давно я работал вместе с её дядей в одном из научных центров.
– Вы с ним друзья?
– Нет, я бы так не сказал, скорее мы были приятелями. Он попросил устроить Лизу ко мне на практику, ну, поэтому с Лизочкой у нас сложились тёплые отношения.
– Кто вы по профессии?
– Я профессор истории. – Виджитунга сел в кресло напротив дивана, внимательно и напряжённо смотря на следователя. – Так, а что случилось? Почему вы задаёте все эти вопросы?
– Не волнуйтесь, пожалуйста. Я спрашиваю, потому что услышал на автоответчике ваше сообщение в квартире Кондратьевой.
– Однако это не повод для прихода полиции. С Лизочкой всё в порядке?
– И да, и нет. Она жива, но состояние пока тяжёлое.
– О боже, – грустно произнёс Виджитунга, снимая очки и потирая глаза.
– Да, печально. Но, возвращаясь к моим вопросам, вы вчера были в Центре индийской культуры?
– Да, был, – кивнул Фёдор Семёнович, надев очки.
– Видели, что произошло?
– Как и все. – Он почесал лоб. – Вы же тоже там были. Как я понял, ей стало плохо, она потеряла сознание.
– Да. – Саблин сделал пометку в блокноте. – Когда вы ей звонили накануне, то сказали, будто хотите поговорить, и упоминали некоего господина Дхавала. О чём речь?
– Мм… – профессор задумался, – сейчас так с ходу и не вспомню. – Он слегка улыбнулся. – Эти события в индийском центре меня выбили из колеи.
– Попытайтесь припомнить.
– Почему это так важно?
– Может быть, и неважно, но в деле все детали имеют значение. Кто такой Дхавал?
– О, это один давний знакомый дяди Лизочки, он собирался приехать в город и встретиться с ней, думаю, мы это и хотели обсудить.
Следователь перестал писать в блокноте и посмотрел на Виджитунга.
Он всегда чувствовал, когда лгут, когда есть подвох. И сейчас у него возникло неприятное ощущение, будто собеседник чего-то недоговаривает. Саблин терпеть этого не мог. Ни к чему хорошему, как правило, такое не приводило.
Глава 20. Москва. Четверг. 11:40
– Колдовство, – повторил Саблин, вздыхая.
Виджитунга ласково улыбнулся:
– Именно. – Он облокотился о широкую спинку кресла. – Индийская магия очень древняя и сильная. Сведения о первых колдунах встречаются как раз в этом тексте.
– Понятно. – Саблин поднял брови, сбитый с толку неожиданной тематикой.
– К колдовству индусы относятся очень осторожно. Нельзя недооценивать его или пренебрегать, понимаете? – продолжал Фёдор Семёнович. – Помимо самого колдовства, в Индии есть магические амулеты, артефакты. Я слышал немало легенд о таких необычных предметах, и некоторые из них очень опасны!
– Чем же?
– Если неумело использовать, не проявлять должного уважения и не уделять внимания, обладание таким предметом может привести к смерти владельца.
– Серьёзно?
Фёдор Семёнович резко взглянул на следователя:
– Очень серьёзно. Индусы верят, что при достижении максимальной концентрации шести чакр открывается седьмая – Сахасрара. Постигнув её, человек становится просветлённым! Но, по древней легенде, если при достижении этой чакры рядом находится священный магический предмет, артефакт, то человеку открывается путь в центр силы, в центр самой жизни! Можно постичь космическое сознание, открыть дорогу к объединению души и высшего разума и получить дар ясновидения, способность предвидеть будущее! Артефакт в Сахасраре даёт человеку эфирное зрение…
Глаза Виджитунга расширились, губы затряслись, и Саблину показалось, мужчина сейчас упадёт в обморок.
Историк сглотнул и облизал пересохшие губы.
– И? – спросил следователь. – Что вы хотели сказать? – Его лицо было напряжено, он чувствовал странный интерес к тому, о чём говорил собеседник, но и одновременно беспокойство. Капитан не хотел это слушать, боялся верить, ведь всё может быть… реально.
– Я? – произнёс Фёдор Семёнович, словно очнувшись от транса. – А всего лишь, что это есть в священном тексте, о котором мы говорим. Такова его ценность. Но я совсем вас заморочил своими рассказами. – Виджитунга рассмеялся. – Понимаете, вы можете верить в легенды или нет. Это сугубо личное дело. Но если человек уверовал, его сложно разубедить.
– Не поспоришь.
– Да. Хотя мы не знаем, каково настоящее назначение текста, откуда он появился. До нас дошли скудные обрывки информации. Но что, если магия существует?! – продолжил Фёдор Семёнович, понижая голос на тон. – Если всё это правда?! Вы представляете себе, как такое может отразиться на человечестве? – Он пристально посмотрел на следователя. – Нет, это знание должно стать привилегией избранных!
– Ну для учёных это будет подтверждением…
– Для учёных! – резко перебил Виджитунга. – Они люди, страшащиеся веры, боящиеся того, что их разум не может представить! Это слабые создания, прикрывающие свою духовную немощность формулами и гипотезами! – На лице историка отразились злость и отвращение. – Нет, этим людям наплевать на душу!