Тёмный Лотос
Шрифт:
– Что за центр?
– Центр индийской культуры. Око было там, но сейчас аура артефакта рядом с тобой. Он либо у тебя, либо ты знаешь где.
– К сожалению, – Филипп развёл руками, – я не был никогда в этом индийском центре и не слышал про такой артефакт.
– Значит, Шива избрал тебя найти его. Ты поможешь вернуть священную реликвию.
Писатель посмотрел на часы. Надо возвращаться в гостиницу, однако что-то держало его рядом с этим странным монахом. Конечно, он не верил во всё, сказанное Вари, но легенда о храме Шивы заинтересовала писателя. Не такой ли сюжет искал для новой книги? Было что-то в этом монахе завораживающее, в том, как он говорил, в его плавных неспешных движениях пальцев, перебирающих чётки, во всём его облике. Мог получиться прекрасный художественный образ. А его рассказ про жрецов и храм зацепили писателя. Он любил древние легенды. Всегда с удовольствием их читал, но в этом рассказе было что-то ещё, помимо таинственности, манящее разгадать тайну, узнать больше, постичь суть. Нечто настоящее? Филипп тут же отбросил мысль о правдивости рассказа.
– Так, это всё, безусловно, потрясающе интересно, но, прошу прощения, мне сейчас надо идти. Я подумаю, как вам помочь, хотя, естественно, понятия не имею как. Скажите, что я должен сделать?
– Шива сам тебе подскажет.
– Ну и прекрасно, – писатель встал с места, – у меня запланировано мероприятие в Голконде. Как мне с вами связаться, я хотел бы побольше узнать об этой истории?
– Я сам тебя найду.
Монах встал и быстро пошёл к выходу. Филипп даже не успел ничего сказать.
Выйдя на улицу, он посмотрел по сторонам, но монах словно растворился в воздухе. Его нигде не видно. Писатель поймал такси и уже через полчаса был около своей гостиницы. В холле его встретил взволнованный Мукеш:
– О, мистер Смирнов, где же вы были?
Филипп потрепал паренька по волосам:
– Я потерял тебя и заблудился.
– Вас искали два господина.
Писатель чертыхнулся. Очевидно, это те самые, от которых он скрылся на базаре.
– Где они сейчас? – спросил Филипп, оглядываясь.
– Только вот были тут. – Мукеш обернулся на холл. – Оставили для вас это. – Он протянул писателю карточку с телефонным номером.
– Если встретишь их, не говори, что я вернулся. – Филипп убрал визитку в карман и, не дожидаясь продолжения беседы, быстрой походкой направился к лифтам.
В номере он включил телевизор, но никак не мог сосредоточиться на показываемом по индийским каналам. Выйдя на балкон, глубоко вздохнул, но и это не помогло успокоиться. Похоже, он наткнулся на интересную историю.
Но почему монах выбрал его?
Филипп открыл мини-бар, достал миниатюрную бутылочку виски, налил алкоголь в стакан, сделал большой глоток.
Он вытащил из рюкзака ноутбук, подключился к Интернету и начал искать информацию про Большую Розу.
Глава 27. Москва. Четверг. 14:05
– Кто-нибудь навещал Кондратьеву? – спросил капитан Саблин, заглядывая сквозь приоткрытую дверь в палату реанимации, где лежала Лиза.
– Нет, никто, – ответил дежурный врач, мужчина средних лет. – Её привезли в реанимацию, стабилизировали, а потом случился криз, ввели в искусственную кому.
– Как вас зовут, простите?
– Сергей.
– Сергей, как я понял из экспертизы, которую вы сделали, девушке ввели яд – стрихнин.
– Да, всё верно, в организме найден индоловый алкалоид.
– Этот яд мог вызвать такие последствия?
Мужчина дёрнул бровями:
– Однозначно. Стрихнин, как правило, в малых дозах вызывает мышечные спазмы, а в больших – дыхательную недостаточность, отёк лёгких, удушье, смерть.
– То есть доза смертельная? – уточнил Саблин.
– Когда доза смертельная, это приводит к смерти мозга через тридцать минут после воздействия. Но тут… Если доза стрихнина была очень большой, она бы скончалась сразу, её бы не довезли до больницы. Моё мнение – доза подобрана специально большая, но не радикально смертельная.
– Значит, она была значительная, но организм справился?
– Вы имеете в виду, её хотели убить, но не получилось?
– Да.
– Хм… – Дежурный врач задумался. – Количество стрихнина, которое мы нашли в крови, большое. Сказать, что её хотели убить, я с уверенностью не могу, но, возможно, для кого-то другого эта доза была бы однозначно смертельной.
– Понятно. Как яд попал в организм? – уточнил капитан.
– Ей сделали укол в бедро.
– В бедро?
Врач кивнул. Следователь моментально представил ситуацию, когда укол можно бы так сделать. Очевидно, кто-то стоял рядом, опустив руку со шприцем так, чтобы Лиза не видела. Саблин вздохнул и вышел из отделения реанимации. На случайный укол это не похоже. Но зачем? С какой целью? Кондратьева что-то знала и могла рассказать? Но тогда при чём здесь этот древний иероглиф?
– Капитан, – послышался женский голос.
Саблин неохотно обернулся. По коридору шла высокая дама в полицейской форме, крепкого телосложения, с короткой стрижкой.
– Старший лейтенант. – Саблин кивнул.
– Мне показалось, мы друг друга поняли, – сказала Максимова.
– Конечно. Я не вмешиваюсь в ваше расследование, – капитан развёл руками, – здесь я лишь потому, что потерпевшая впала в кому. Плюс в кабинете нашли шприц со стрихнином. Если Кондратьева скончается, это будет убийство. Хочу быть на месте в этот момент.
Женщина хмыкнула:
– А вы, я смотрю, осведомлены по делу.
– Профессия обязывает.
– Ну да, – Максимова нахмурилась, – ладно. Что тут? – Она подошла к лечащему врачу с вопросами.
Саблин не раз встречал в жизни такой тип людей, как Максимова. Властная, быстро продвигающаяся по карьерной лестнице, но, к сожалению, смотрящая только вперёд, не видя детали вокруг. С такими людьми Саблин предпочитал быть на расстоянии, начеку и очень вежливым, идти на конфронтацию – означало потерять малейший шанс получить необходимое. А сейчас ему надо иметь доступ к информации по делу.
Следователь поднялся в служебные помещения больницы и запросил записи видеонаблюдения на этаже, где находилась Кондратьева. Уже во второй раз за сутки он прильнул к мониторам, внимательно рассматривая всех, кого запечатлела камера. Кондратьева лежала в реанимации, там было ещё несколько боксов с тяжелобольными, и туда входило много сотрудников больницы. Саблин внимательно изучал всех. Нашёл нужный момент. Кондратьеву только привезли. В коридоре вокруг неё суетился врач, затем появилась медсестра. Сержант стоял поблизости. Доктор отошёл. С пострадавшей осталась медсестра. Около минуты она стояла рядом. Затем что-то крикнула, и к Кондратьевой подбежали врач и сержант. Очевидно, в этот момент Кондратьева произнесла имя капитана. Далее пострадавшую разместили в палате. Сержант остался в коридоре составлять протокол. Через некоторое время из палаты вышли врач и медсестра. Оба сняли медицинские маски.