Темный Луч. Часть 2
Шрифт:
Я хотел Ирен, но было слишком рискованно снова сближаться с ней. Самая незначительная вещь могла вызвать воспоминание, которое заставило меня применить к ней принуждение в первый раз.
Бывали моменты, когда мастер Лонгвей вызывал меня в свой кабинет, и я ожидал увидеть там сидящую Ирен, вспомнившую, что я сделал с ней той ночью.
Принуждение было чрезвычайно хрупким, и вызвать воспоминания могло что угодно. И я все еще был молодым драконом, поэтому не был уверен, насколько сильным было мое принуждение.
Когда
Я не собирался убивать Люциана, ни сейчас, ни когда-либо еще. Если бы я взял немного Каиново Огня, чтобы ослабить зверя, у Люциана было бы больше шансов заявить на меня права.
Любой был лучше Елены, и именно так все и должно было быть.
Я все еще буду самим собой и в некотором роде свободен.
Люциан достоин этого.
Я расхаживал по залу ожидания. Табита хотела присоединиться ко мне, чтобы успокоить мои мысли, но я сказал ей, что мне нужно побыть одному.
Единственным человеком, которого я хотел видеть рядом с собой в этот момент, была Ирен, а Табита даже близко не подходила к этому.
Я подошел к столу и разложил Каинов Огонь, наклонившись, чтобы снюхать его.
«Что ты делаешь, мальчик?»
— Все, что в моих силах, чтобы помешать тебе убить его, — пробормотал я.
«Это противоречит драконьему закону, и ты это знаешь».
— Неужели это выглядит так, будто мне, блядь, не все равно? Ты — причина всего этого.
Образы меня и темного Блейка всплыли в сознании. Темный Блейк пытался задушить меня. Он рычал и тяжело дышал через ноздри. Но Каинов Огонь ослабил его, и я начал смеяться.
Он исчез, продолжая драться и рычать.
Наконец-то я снова взял себя в руки. И, возможно, на этот раз Люциан унесет с собой нечто большее, чем свою жизнь.
Собственного дракона.
***
Я вышел за ворота на ринг. Солнце слепило глаза, а аплодисменты зрителей были оглушительными.
Я не был выставочным пони, поэтому сохранял нейтральное выражение лица, рассматривая толпу.
Король Хельмут свирепо посмотрел в мою сторону, предупреждая, чтобы я не убивал его сына. Глаза королевы Мэгги, казалось, молили о том же. Там были даже король Калеб и королева Жизель.
Камеры засверкали в мою сторону, но я не улыбнулся им так, как они хотели.
Толпа разразилась еще более громкими аплодисментами, когда Люциан вышел на ринг.
Он был всеобщим любимцем.
Он подошел и встал передо мной, и я принял форму дракона, вызвав одобрительные возгласы толпы. Я вырос за последние пару месяцев… на днях я линял на горе; для меня в этом не было ничего нового.
Люциан выгнул шею, когда посмотрел на меня, и на долю секунды в его глазах промелькнул страх.
— Ты и я, давай покажем им такое шоу, которое они никогда не забудут.
— Нет никаких нас с тобой. Ты не настоящий член королевской семьи.
Заиграла песня AC/DC «Thunderstruck». Толпа подпевала, и мои усы вибрировали в такт.
Холодок пробежал вниз от главного рога на моей шее к самому маленькому на хвосте.
Зверь был подавлен — все еще рычал, все еще злился, но уже не в себе.
Люциан бросился в атаку, и я задвинул эффекты музыки на задворки сознания.
Я не собирался сдаваться. Этого не было во мне.
Он выскользнул из моих лап. Он не был так быстр, когда мы в последний раз встречались на арене.
Я хотел причинить ему боль — не убить — напомнить ему, какой глупой была эта затея с заявлением прав. Если бы я вышиб воздух из его легких, все это фиаско прекратилось бы.
К моему раздражению, он уклонялся от каждого моего движения.
Как Люциан умудрился стать таким быстрым?
Мне хотелось пнуть себя за то, что я не смотрел, как он тренируется.
Я огляделся в поисках Люциана, но не увидел его. Внезапно я почувствовал, как он пробежал по моей спине.
Я почувствовал, как он обвязал веревку, с которой всегда дрался, вокруг моего главного рога, а потом снова исчез.
Он хотел запутать меня в веревке, чтобы я потерял равновесие.
Прямо сейчас это может сработать.
Когда он замахнулся с противоположной от меня стороны, я выпустил в его сторону несколько шариков с кислотой.
Толпа ахнула и снова зааплодировала.
Он был скользким и быстрым, и доказал, что достоин быть моим всадником.
Он несколько раз обмотал веревку вокруг моих передних лап, прежде чем снова отступить. Он потянул за веревку, и она затянулась вокруг меня, сильно вдавливаясь в чешую.
«Дерись, сукин ты сын!»
— Нет, — прошипел я. На этот раз мне пришлось упасть. Это был Люциан или тьма.
Зверь снова зарычал, когда я приземлился с глухим стуком, вибрация пробежала по земле, заставив толпу прижаться к твердому дерну.
«Сражайся, или я убью его».
— Нет, ты этого не сделаешь, — пробормотал я.
Люциан посмотрел на меня, нахмурив брови.
— Блейк, сдавайся!
Я хотел этого, но что-то меня удерживало. Это был не зверь… он был подавлен. Это была высшая сила.
Нет, Елена не была в опасности. Это не могло помешать.
— Никогда, — сказала за меня высшая сила.
Мое тело — больше не подвластное мне — прижалось к веревке Люциана. Рев сорвался с моих губ.
Веревки порвались, и я был свободен.
Зверь рассмеялся.
«В конце концов, он собирается укусить нас обоих, мой мальчик. Либо она, либо никто.»
Я снова зарычал.
Я бы никогда не уступил этому драконьему отродью.
Но существо сражалось с силой, более сильной, чем у зверя.