Темный оттенок магии
Шрифт:
Келл окинул взглядом свой наряд: он по-прежнему был в потрепанной коричневой куртке, в которой ходил в таверну, а не в своем дворцовом наряде. Он специально не переоделся, чтобы насладиться атмосферой ярмарки вместе с приезжими и жителями Лондона, – и все равно его узнали. Келл почувствовал, как новость облетела рынок, что-то изменилось – несильно, но ощутимо, как морской прилив.
Когда он отпустил руку женщины, толпа перед ним расступилась, а смех и крики сменились благоговейным шепотом.
Это Ри знал, что делать в таких ситуациях, умело извлекал из них пользу. А
Он попробовал выдавить улыбку, но понял, что она больше напоминает гримасу. Тогда Келл пожелал женщине и ее сыну спокойной ночи и быстро пошел вдоль реки, оставляя позади себя шушукавшихся торговцев, покупателей и простых зевак. Он не оглядывался, но шепот преследовал его до усыпанных цветами ступеней королевского дворца.
Стражи не двинулись с мест – лишь слегка склонили головы, когда Келл поднимался по лестнице. Он обрадовался, что большинство из них не стали кланяться. Только Перси – один из охранников Ри – не выдержал, но, по крайней мере, постарался поклониться как можно незаметнее. Поднимаясь по ступеням, Келл на ходу сбросил с себя куртку и вывернул ее справа налево. Когда он снова сунул руки в рукава, они уже не были изорванными и засаленными. Гладкая дорогая ткань была такого же алого цвета, как воды струившегося под дворцом Айла.
В Красном Лондоне алый – королевский цвет.
Келл остановился на верхней ступеньке, застегнул блестящие золотые пуговицы и вошел внутрь.
Он застал их в саду, где они пили чай под сенью пожелтевших деревьев, сквозь ветви которых проглядывало ясное осеннее небо.
Король и королева сидели за столом, а Ри, растянувшись на диване, без умолку болтал о своем близящемся дне рождения и связанных с ним торжествах.
– Это называется день рождения, – не отрывая глаз от стопки бумаг, сказал король Максим, широкоплечий великан с ясными глазами и черной бородой. – Один день, а не несколько дней, ну и, разумеется, не целая неделя!
– Двадцать лет! – воскликнул Ри, взмахнув пустой чайной чашкой. – Двадцать! Попраздновать пару дней не зазорно. – Его янтарные глаза лукаво блеснули. – К тому же половина торжеств устраивается для народа – как я могу отказать людям в радости?
– А другая половина? – спросила королева Эмира. Ее длинные темные волосы были собраны в толстую косу, переплетенную золотой лентой.
Ри победно улыбнулся:
– Ты же сама мечтаешь, чтобы я нашел себе пару, матушка.
– Да, – кивнула она, рассеянно передвигая предметы на столе, – но это не значит, что нужно превратить дворец в бордель.
– Какой еще бордель?! – воскликнул Ри, взъерошив свои густые черные волосы и ненароком сдвинув набок золотой венец. – Это просто чрезвычайно эффективный способ оценить множество разнообразных качеств потенциальных… а вот и Келл! Он меня поддержит.
– По-моему, это кошмарная идея, – откликнулся Келл.
– Предатель! – буркнул Ри с притворной обидой.
– Но он все равно сделает по-своему, – добавил Келл, подходя к столу. – Так что уж лучше устроить праздник прямо во дворце, где проще уберечь его от неприятностей – ну, или хотя бы свести их к минимуму.
Ри просиял.
– Разумно, очень разумно, – прогудел он, подражая низкому голосу отца.
Король отложил в сторону бумагу и посмотрел на Келла:
– Как прошло путешествие?
– Оно оказалось длиннее, чем хотелось бы, – ответил Келл, пытаясь отыскать в карманах своего необыкновенного плаща письмо от принца-регента.
– Мы уже начали волноваться, – сказала королева Эмира.
– Старый король совсем плох, а принц-регент еще хуже, – доложил Келл и передал письмо королю. Тот взял его и отложил в сторону, не читая.
– Присядь, – пригласила королева. – Ты какой-то бледный.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил король.
– Нормально, сэр, – ответил Келл, с радостью опускаясь на стул. – Просто устал.
Королева коснулась щеки Келла. Все члены королевской семьи с их смуглой кожей, карими глазами и черными волосами, казались похожими на отполированные деревянные статуи. Рядом с ними бледный и рыжеватый Келл чувствовал себя белой вороной. Королева отвела в сторону его челку. Она всегда стремилась заглянуть в его правый, совершенно черный, глаз, будто в нем, как в магическом кристалле, можно найти ответ на любой вопрос. Впрочем, что она там видела, королева никогда не рассказывала. Келл взял ее руку и поцеловал.
– Со мной все хорошо, ваше величество. – Она бросила на него недовольный взгляд, и Келл исправился: – Матушка.
Слуга подал сладкий чай с мятой. Келл с наслаждением стал его пить. Пока королевская семья беседовала, он витал в облаках под убаюкивающее журчание их голосов.
Когда начали слипаться глаза, Келл попросил разрешения уйти. Ри тут же вскочил с дивана. Келл не удивился. Он чувствовал на себе пристальный взгляд принца с тех пор, как только появился в саду.
Оба пожелали королевской чете спокойной ночи, и Ри отправился за Келлом во дворец, машинально поправляя золотой венец, надетый на черные кудри.
– Что я пропустил? – спросил Келл.
– Не так уж много, – ответил Ри. – Заходил Холланд. Недавно ушел.
Келл нахмурился. Красный Лондон поддерживал более тесные связи с Белым, нежели с Серым, но тем не менее визиты наносили по определенному графику. А Холланд явился почти на неделю раньше.
– С чем ты вернулся? – поинтересовался Ри.
– С мигренью, – буркнул Келл, протирая глаза.
– Ты знаешь, о чем я. Что ты протащил в наш мир?
– Всего пару монет. – Келл развел руками и добавил с ухмылкой: – Обыщи, если хочешь.
Ри никогда не мог разобраться в устройстве его плаща. Решив, что вопрос исчерпан, Келл развернулся и зашагал по коридору, но принц вдруг догнал его, схватил за плечи и толкнул к стене с такой силой, что висевший на ней портрет королевской четы покачнулся. Стражники повернули головы, но с места не двинулись.
Келл был на год старше Ри. Но в отличие от принца, фигурой напоминавшего античные статуи, был высоким и худым и, конечно, не мог потягаться с ним в силе.
– Никогда не лги мне, – проговорил Ри, прижимая Келла к стене.