Тёмный Принц
Шрифт:
Корабль смерти опрокинулся, вода стала стремительно вливаться через открытые весельные порты. Палуба разломилась надвое, и море вскипело вокруг ребенка и жрицы. Руки Александра сорвались с петли на свае.
Фина попыталась его удержать, но корабль перевернулся, сбросив в воду их обоих. Александр почувствовал, как
Погружаясь в глубины под волнами, он почувствовал мягкое, удивительно теплое тело рядом с собой, кто-то потянул его вверх. Его голова оказалась над водой, и он глотнул воздуха, а руки его застучали по воде, когда он попытался удержаться наплаву. Темная серая фигура появилась рядом с ним, кривой плавник поднялся над спиной. Он схватился за плавник, держась за него изо всех сил. Дельфин повел хвостом и поплыл к далекому берегу, и музыка его песни ласкала слух ребенка и унимала все его страхи.
***
Таран триремы врезался в корму корабля смерти, силой удара Пармениона сбило с ног. Скользя по исхлестанной дождем палубе, он ухватился за поручень и попытался встать. Он увидел, как Горгон подбросил древесный корень высоко вверх, проследил взглядом, как подхваченный штормовым ветром корень долетел до палубы триремы. Столкнувшись вместе, два корабля теперь оба закружились в водовороте. Гребцы триремы старались убрать весла в попытке отстраниться от обреченного судна. Однако магия, державшая наплаву корабль смерти, иссякла, и полный вес намокшего дерева тянул на дно и вражескую трирему, утягивая нос книзу, а корму поднимая над водой.
Корабль смерти накренился, сбрасывая Пармениона в море. Но он отчаянно вцепился в поручень левой рукой, правой шаря по застежкам своего ременного пояса. Он никогда не мог плавать с этим весом у себя на животе. Тут могучая волна врезалась в палубу,
Его шлем был сорван с головы — однако нагрудник еще оставался на нем. Сохраняя хладнокровие, Парменион достал кинжал, разрезав ремешки, пристегивавшие броню. Высвободившись из нагрудника, он вынырнул и увидел, как оба обреченных корабля исчезают в морских волнах.
Справа от себя, на краткий миг, он увидел Аттала, отчаянно пытавшегося держать голову над водой. Бросив кинжал, Парменион поплыл к македонянину. По-прежнему в доспехах, Аттал уходил под воду. Парменион нырнул глубоко, молотя в воде сильными ногами и продвигаясь к тонущему мечнику.
Было темнее темного, но тут вспышка света озарила небо, и Парменион, на один только удар сердца, увидел по-прежнему боровшегося за жизнь македонянина. Ухватив Аттала за наплечник, Парменион поплыл на поверхность. Его легкие едва не разрывались, когда голова, наконец, вынырнула. Аттал вынырнул рядом с ним, но почти тут же пошел на дно под тяжестью нагрудника. Парменион нырнул снова, нащупывая кинжал, который Аттал носил у левого бедра. Кинжал оказался на месте. Спартанец достал его и разрезал ремешки нагрудника. Лезвие было острее бритвы, и мокрая кожа поддалась. Аттал опустил голову, подняв нагрудник вверх и оттолкнув прочь. Освободившись от его веса, он поднялся на поверхность.
Волна высоко подняла воинов, и Парменион увидел линию берега вдалеке. Медленными движениями, экономя силы, Спартанец направился к пляжу, позволяя течениям нести его в укрытие.
Он не оглядывался на Аттала и не позволял себе задумываться о судьбе Александра и остальных. Оставшись один против мощи моря и бури, он замкнул свои мысли лишь на одной цели.
Выжить.