Темный путь
Шрифт:
Йорунн бросила недоуменный взгляд на брата, но тот улыбнулся одними глазами, словно говоря “не о чем тревожиться, сестричка”. Йорунн вышла последней и плотно прикрыла за собой дверь. Эйдан по-хозяйски налил пару бокалов воды и пододвинул один из них конунгу, заслужив благодарный взгляд усталых глаз.
— Что с тобой? — участливо спросил старый друг, присаживаясь прямо на стол рядом с креслом конунга. — Ты сам не свой. Выглядишь изможденным и расстроенным. Неужели мои новости настолько встревожили тебя?
— Сам не знаю, что тебе сказать. Нет, вроде бы в том, что ты узнал я не вижу прямой угрозы, но что-то терзает меня, из этих мелочей я не могу сложить единую картину. Хочу, чтобы ты выслушал меня
— Почему тогда остальных прогнал? — искренне удивился друг. — Совет более опытных людей не был бы лишним.
— Наверное, не хочу сеять в них сомнения, пока. Многое из того, что я сейчас расскажу, покажется тебе странным, но прошу, не перебивай и дай мне закончить.
— Слушаю, — серьезно кивнул Эйдан.
— На самом деле, не одного тебя терзают опасения в том, что на границе что-то зреет. С севера приходят подозрительные вести, там стали появляться какие-то бродяги-проповедники. Пока они забредали в города лишь пару раз, но их речи полны ненависти и злобы.
— Что за речи?
— О наследии древней крови и праве на власть над Степью. Что, мол, власть рода Хольда идет от новой крови, а потому сама Великая Степь отвергает ее, насылая мор и войну. Как ты помнишь, граница королевства сейчас пролегает немногим севернее Астарте, дальше до самого Великого Моря лежат полупустынные земли кочевников, мы их не контролируем, но иногда торгуем с самыми мирными из них. Так вот, недавно все становища отошли вглубь пустошей. Даже те, кто раньше селился по берегам редких в том крае водоемов. Степь словно обезлюдела — ни людей, ни зверей, ни птиц. Я дважды отправлял отряды, чтобы они отыскали новые становища, но увы, все вернулись с пустыми руками. Пара смельчаков дошла до самого побережья в надежде найти кого-то из рыбаков, но и там пустынно. Лишь на горизонте были видны странные силуэты, будто бы лодки, но огромные, таких не строят у нас. Впрочем, мои люди могли ошибиться — они родом из Теритаки и даже побережье внутреннего моря видят нечасто.
Лид прервался, Эйдан терпеливо ждал продолжения.
— А недавно мне начали сниться странные сны, — неожиданно добавил конунг. — Такие, словно живые, и всегда об одном и том же. Словно я стою посреди пустой степи, со мной никого, ни людей, ни коней, только травы от горизонта до горизонта. А потом на севере поднимается ветер, он несет пылевую бурю, и она поглощает небо и землю. Иногда в этих снах я бегу, иногда стою на месте, но конец всегда один и тот же: когда буря добирается до меня, земля вокруг начинает проваливаться и рушиться, а я остаюсь на тонкой перемычке над беспросветной черной бездной, словно на тонком мосту над рекой. Эти сны не дают мне покоя. Что, если на нас в самом деле надвигается угроза? Ты говоришь, что на юге происходит что-то необычное, но и в пустошах неспокойно. Что, — он понизил голос до шепота, — если все это — части одного узора. Сейчас мы слепы и глухи, мало знаем о том, что творится в мире кругом. К западу и югу от нас лесные племена и Золотая Империя. И если первые иногда торгуют с нами, то вторым до нас не было дела никогда прежде. Они — дети магии, у них другие обычаи, чаяния, стремления, а в Великой Степи никогда не было магических источников. На севере — кочевники, которых мы некогда вытеснили в безлюдье. На востоке — внутреннее море и за ним непроходимые горы, которые столетиями хранили нас от непрошенных гостей. Я не вижу единой связи, но, похоже, какие-то силы привели в движение то, что казалось прежде незыблемым.
— Ты всерьез веришь, что сны тебе пытаются что-то сказать? — Эйдан скептично поднял бровь. — Скорее, они отражают твою собственную тревогу.
— Они кажутся ужасающе реальными: запахи, ощущения, звуки.
— Ты же сам понимаешь, как это звучит со стороны.
Конунг в волнении встал и прошелся по комнате, словно раздумывая, говорить ли дальше.
— Знаю, потому не хочу рассказывать всему совету. Хватит им неопытного правителя на троне. Безумца страна не переживет.
— Ты не более безумен, чем любой из них. Просто на твои плечи легла слишком большая ответственность, — вздохнул Эйдан. — Тебе нужен отдых.
— Мне нужны люди! Опытные воины, а не мальчишки, вроде нас с тобой.
— Но их мало, Лид, и нам надо опираться только на собственные силы. Да и вчерашние дети уже выросли, больше доверяй им. Ты можешь рассчитывать на Халу, Агейра, малыша Кита, как я слышал, он уже стал лучшим лучником всего королевства. В конце концов, пошли Орика — у него всяко опыта больше, чем у нас с тобой.
— Лонхат на меня скоро волком смотреть будет — он сына не видит, тот, как мне кажется, уже ест и и спит в седле, — Лид рухнул в кресло и прикрыл глаза руками. — Как же я устал от этой невозможности разорваться!
— Хочешь, я останусь на некоторое время в столице?
— Не откажусь, но сильно тебя задерживать не могу, у тебя тоже ведь дела на юге.
— Домой я отправлю гонца сегодня же. Пусть начнут переговоры о свободном проходе без меня, думаю, месяц я могу себе позволить.
— Спасибо тебе, мне очень важно знать, что ты поддерживаешь мои решения, — искренне поблагодарил конунг и как-то очень по-человечески улыбнулся. — Хватит о делах, лучше расскажи мне о доме, о сыне и о жене, хочу послушать о простых радостях.
8. Разведка
Через два дня из Витахольма на север отправился небольшой отряд под предводительством Халы. С собой он взял только двоих людей — Кита и Агейра — и трех сменных коней. Эйдан поручил им добраться до побережья и проследовать вдоль края пустошей на максимальное расстояние.
Земли эти не принадлежали хольдингам, а были территорией так называемых “вольных” — людей, живущих по своим законам и не признающих ничьей власти. Помимо них в этих местах издревле проходили дороги кочевий, путешествующих по необъятным равнинам, с трех сторон омываемых морями — Внутренним, Великим Северным и Восточным, о размерах которого можно было только строить догадки. Земли эти были просторными, но бедными, часто встречались соленые озера и каменистые полупустынные участки, а потому жизнь тут была однообразной, сложной и не сильно радостной. Местные жители впитали в себя суровые правила выживания и любых путешественников встречали сперва стрелами, и лишь потом — разговорами.
Хала уже несколько раз бывал тут и неплохо ориентировался в однообразных невысоких холмах и равнинах. Кит и Агейр выбрались сюда впервые и теперь с интересом осматривались, стараясь запомнить ориентиры.
— Смотрите, — Хала указал рукой вперед, — видите на вершине холма небольшая пирамидка? Это путевой знак. Если доберемся до него, нам будет видно следующий такой же. Иногда их отмечают копьями с завязанными разноцветными тканями. Каждый цвет — отдельная дорога, так кочевники находят путь, не теряясь в этом однообразии даже в дурную погоду. Но так помечают только основные направления, малые направления указывают только камнями, да и то не всегда эти знаки можно разобрать.
— Сколько нам добираться до побережья? — спросил Кит, цепким взглядом ощупывая горизонт.
— Около трех дней на сменных конях, если не заплутаем.
— Немало, — присвистнул Агейр. — И что? Вот такой пейзаж до самой воды?
— По большей части, — вздохнул Хала. — Только за полдня до цели станет интереснее.
— А что за дичь тут водится? — деловито уточнил Кит.
— Я видел только диких коз, мелких грызунов, лис и птиц.
— Лучше чем ничего, — Кит тронул поводья, неспешно спускаясь с холма. — Будем искать следы стойбищ или сразу на север?