Темный разум

Эшер Нил

Сделка сорвалась, поскольку дерьмовые покупатели решили: у кого больше оружия, тот и прав. Все это и так плохо пахло, а тут еще нарисовался «пособник» другой стороны, и все превратилось в реальный кошмар. Стрелку забили в ущелье на планете с высокой гравитацией, где твердые, как железо, растения стелились по земле, а большинство жителей носили моторизированные скафандры. Уже готовый открыть огонь, Блайт случайно поднял глаза — и оторопел. На утесе расцветал железный цветок, гигантский черный чертополох на ножке из переплетенных серебряных змей. Потрясенный, он не мог отвести глаз от медленного черного взрыва. Миг — и в воздухе повисли устремившиеся в ущелье шипы: стена кинжалов, изысканное серебристое кружево.

— Пенни Роял! — крикнул один из противников, гордо

ухмыляясь.

А Блайт думал лишь о том, как бы выжить в новой переделке; если ему удастся выбраться из этого ущелья, значит, он везунчик. Он кое–что знал о Пенни Рояле. А противники, похоже, как и многие дураки до них, заключили сомнительную сделку с дьяволом.

Второй крик был преисполнен паники, хотя слова остались прежними. Стена ножей внезапно обрушилась. Ударили пульсары, защелкали, затрещали лазерные карабины. Небеса потемнели, сверкнула розовая молния, и один из скафандров, выплеснув пламя, задымился. Взрывная волна подхватила Блайта, швырнула на спину, так что кости захрустели. Потом по земле прокатился пыльный вал. Неизвестно, сколько пролежал Блайт, может, час, может, больше, но огонь постепенно стих, крики прекратились, а пыль осела. С трудом поднявшись на ноги, он огляделся.

Восемь вооруженных до зубов головорезов, сопровождавшие покупателей, корчились на земле — голые, без скафандров, отравленные губительным воздухом. Но лишились они не только одежды. У всех отсутствовали макушки, у каждого в черепе сидел прадорский «паук», превращающий людей в рабов. Двое выживших покупателей, сплавившись боками, улепетывали на восьми конечностях, точно прадоры, шестигранники пультов управления торчали из их плоти, как технологические прыщи. Разум явно покинул этих слюнявых, с закатившимися глазами существ. Блайт заковылял прочь, догадываясь, что Пенни Роял сделал то, что от него хотели. Шельма ИИ создал и рабов, и контрольные устройства. Но когда имеешь дело с Пенни Роллом — и это известно любому здравомыслящему торговцу Погоста, — проблема в том, что он частенько делает много больше того, что соискатель желает. Вернувшись в свой шаттл, Блайт нашел там двоих из своей команды. Четверо других не подавали признаков жизни, сколько их ни вызывали по связи, и после долгих колебаний капитан все же отправился на поиски своих людей. И нашел четыре пустых скафандра, внутри которых будто бы запеклась черная смола…

— Как ты, босс?

Встряхнувшись, Блайт оглянулся на озабоченно следящую за ним Мартину.

— Отлично, — ответил он.

Плита фундамента космопорта лежала прямо перед ними. Он блуждал в воспоминаниях куда дольше, чем предполагал. В очередной раз поежившись, Блайт окинул взглядом окрестности, внезапно подумав, что явиться сюда было его худшей идеей за последние двадцать восемь лет. Вызвав на наладонник карту, он махнул рукой, предлагая свернуть направо, к туннелю контрабандистов. А потом, сунув планшет в карман, вытащил верный бластер.

— Прибавить шагу и быть начеку, — приказал капитан.

Если даже кошмару суждено обрушится на них — все равно уже ничего не поделаешь.

Отряд углубился в дебри флейтравы, покинув тропу, протоптанную, должно быть, кем–то из представителей местной фауны. Тревога Блайта не осталась незамеченной, люди старались держаться ближе друг к другу и то и дело проверяли показания наручных датчиков движения и тепловых сканеров. Блайт поймал себя на том, что тяжело, испуганно дышит. Когда они выбрались на открытое пространство возле пенистого камня цоколя, он с опаской вгляделся в черное жерло туннеля, полузакрытое «крышкой» из переплетенных стеблей флейтравы. Ему совсем не хотелось идти туда, но выбора не было. Наверху — неприступный керметовый частокол, утыканный сенсорами, перемежающийся орудийными башнями, охраняемый роями мелких дронов. Достаточно просто взобраться на фундамент — и угодишь в капкан, а уж о том, чтобы безнаказанно приблизиться к ограде, и думать нечего.

— Идем.

Он направился к туннелю первым, хотя по спине бегали мурашки, а кишки скрутило от страха.

Подойдя к входу, Блайт отвалил в сторону крышку, активизировал светофильтр лицевого щитка — и посмотрел в глубину туннеля через прицел своей пушки. Ничего нет и будто бы не было. Только следы, оставленные ими самими четыре дня назад. Капитан шагнул внутрь, неожиданно для себя радуясь замкнутому пространству. Если нечто захочет напасть, то явиться оно может только спереди или сзади. Оглянувшись, он убедился, что вся команда уже здесь и гравивозок покачивается, точно подстраиваясь к изгибам пеннокаменного пола. Через несколько сотен футов Блайт подумал, что неплохо было бы взорвать туннель за спиной, но потом решил, что это будет нерационально. К тому же таких, как Пенни Роял, огонь не остановит — если допустить, что черный ИЕ 1 вообще здесь.

Наконец они добрались до лесенки, выводящей на поверхность, прямо на взлетное поле. Возок замешкался, потом воспарил повыше и, будто бы неохотно, совершил восхождение. Команда выбралась под великанские фермы, поддерживающие топливные башни, а потом прямо по полю двинулась к «Розе». Глядя на свое приземистое судно, которое порой сравнивали с железным комаром, Блайт почувствовал, как напряжение начинает отпускать его. Достав планшет, он дал сигнал на спуск грузового трапа, и экипаж поднялся на корабль. Когда люк закрылся, Блайт медленно выдохнул с облегчением. Глупо было так бояться.

— Пора убираться отсюда, — сказал он и, едва атмосферный датчик в трюме загорелся зеленым, стянул респиратор. — Левен, — продолжил он, — старт разрешен?

Корабельный разум ответил через интерком:

— Я запросил разрешение сразу, как увидел, что вы идете. Окно через пять минут — но старт только на гравидвижках, никакой химии.

— Уводи нас сразу как будешь готов, — и Блайт следом за остальными покинул трюм через шлюз.

Когда «Роза» начала подниматься, Блайт уже сидел в рубке, надежно пристегнутый к креслу, глядя на плывущий по щитостеклянному экрану космопорт. Он предполагал, что на запуск наложены ограничения во избежание вреда дикой природе. Чистый отряд предупреждал, что пользоваться в зарослях флейтравы фонарями не стоит; возможно, пламя, рвущееся из химических двигателей, привлекает нежелательное внимание к космопорту? Вскоре они уже видели нетронутые территории за пределами космопорта, расположенные в шахматном порядке пруды–отстойники и укрепленный город, который только что посетили. Через полчаса показался край главного здешнего континента. Рядом пролетел искусственный спутник, щетинящийся какими–то трубами, точно церковный орган.

— Ограничения сняты, — доложил Левен.

— Поехали.

Через пару минут включился термоядерный двигатель, и Масада осталась далеко позади. Вот теперь Блайт полностью расслабился. И тут же решил, что нипочем не вернется сюда, пока слухи о черном ИИ не иссякнут.

— Капитан, странные показания из трюма, — озабоченно сказала сидящая в соседнем кресле Мартина.

— Этого следовало ожидать — там же технология Чужих.

— Знаю, но тут что–то другое…

Блайт отстегнулся:

— Ладно, пойдем поглядим.

Они с Мартиной спустились в трюм. По пути женщина прихватила кое–какое диагностическое оборудование. Капитана не слишком беспокоил аппарат, притащенный ими на борт. Это же не изделие джайнов — просто какая–то чужая техника с отчего–то переменной массой. Возможно, это неизвестные пока шуточки поля Хиггса [8] . Однако показатели весьма слабы, и сомнительно, чтобы энергетический охват оказался больше нескольких футов в диаметре. Наиболее вероятная причина изменения параметров — какой–нибудь индукционный эффект от корабельных систем, подкинувший пару лишних эргов.

8

Поле Хиггса — поле, обеспечивающее спонтанное нарушение симметрии электрослабых взаимодействий благодаря нарушению симметрии вакуума.