Темный разум

Эшер Нил

…и обнаруживает себя, задыхающегося, давящегося тошнотой, стоящим на коленях в трюме — в настоящем. Перед лицом лежат четыре рубина. Он смотрит, смотрит, потом протягивает руку и сжимает камни в кулаке.

— Зачем ты здесь? — хрипло выдавил Блайт, поднимаясь.

— Недоступно, — отрезал Пенни Роял.

Блайт повернулся и двинулся к шлюзу. Все случившееся ничего не значило. Пенни Роял мог просто играть с ним, продлевать пытку, как любят порой маньяки–убийцы. Блайт открыл шлюз, миновал его, повернул к рубке. Если бы только он мог узнать правду о том, что держит в руке…

Что если Пенни Роял действительно вернул ему четырех товарищей, жизни которых этот самый ИИ отнял так много лет назад?

— Капитан?

Впереди, в коридоре, ждали возле водруженной на треногу протонной пушки вооруженные до зубов Брондогоган, Икбал и Грир. Оставалось лишь удивляться, как им удалось так быстро вытащить эту штуку со склада и установить ее. Но, конечно, побуждающих стимулов у ребят было выше крыши. За спинами мужчин стояла Мартина, к ней торопились присоединиться Чонт и Хабер, волокущие еще какое–то оружие. Блайт, понимая всю тщетность попыток обороны, все же испытал гордость. Но Пенни Роялу не нужно шагать этим коридором, чтобы достать их, и, насколько Блайт помнил, любое боевое снаряжение не особо действует на ИИ.

— Пенни Роял, — заговорил Блайт, — нет и не было никакого покупателя–сепаратиста на те рабоделы, верно?

И снова болезненно, как удар ножом, чиркнули сознание воспоминания — только на этот раз не его собственные.

Он увидел стоящего на пристани человека, полосующего огнем пульсара свинцовое море. Мужчина стрелял и грязно ругался, пока не кончились боеприпасы, потом обернулся. Мол разваливался, рассыпался в пыль. Начавшееся у берега разрушение добралось наконец до человека, превратив его в кровавый туман.

Блайт вернулся. На этот раз ему удалось устоять, но капитана все равно мутило. Это что, был тот сепаратист? И как понимать этот ответ — как «да» или как «нет»?

— Почему мы?

Теперь воспоминания вновь принадлежали ему.

Он сделал ставку на бой между карликовым львом и каким–то отвратным инопланетным насекомым. И — неожиданно — выиграл, поскольку лев каким–то образом ухитрился прокусить сопернику бронированный загривок.

–  Откуда ты знал? — спросил кто–то.

–  Наверное, просто повезло, — ответил он.

Понятно: саркастический комментарий ИИ. Им «просто повезло». Борясь с тошнотой, Блайт спросил:

— Собираешься остаться в трюме?

На этот раз никаких воспоминаний; только загадочные слова, сгустившиеся в воздухе:

— Я должен воссоединить всего себя.

Блайт повернулся к своей команде:

— Очевидно, нам придется доставить его на ту сторону Погоста. Выбора у нас нет.

— Ты ему доверяешь? — спросил бледный от страха Икбал.

— Нисколечко, вот почему я попрошу тебя взять сварочный аппарат и заварить люк трюмового шлюза. — Распоряжение не слишком понравилось Икбалу, но он кивнул, соглашаясь. — Бронд… — Мужчина выжидающе смотрел на капитана. — Надеюсь, шаттл оснащен всем необходимым и заправлен под завязку. Мы должны быть готовы… к неожиданностям.

Блайт

поморщился, понимая, что намек слишком очевиден. Он хотел послать сообщение экипажу через «форс», но понимал, что в плане безопасности данный способ ничем не отличается от прямого приказа вслух.

Брондогоган кивнул, остальные обменялись понимающими взглядами. Если они попробуют воспользоваться шаттлом, находясь в У-пространстве, никто не предскажет, что с ними случится. Теории существовали разные. Они могут выпасть в обычный космос без скорости. Или выпасть и продолжать двигаться на скорости лишь чуть–чуть ниже скорости света — что невозможно для двигателей шаттла. Они могут застрять в У-пространстве навечно, или один из легендарных У-пространственных вихрей может вынести их в реальность. Насколько Блайту было известно, никто еще не обнаружил ни один шаттл, рискнувший совершить подобное, хотя ходили слухи о каких–то чудовищно искореженных обломках и вывернутых наизнанку человеческих телах. Однако, прибыв в место назначения, они, возможно, получат шанс бежать, так что нужно быть наготове.

Изабель

Устоять становилось все труднее и труднее. Ноги почти исчезли, кости их нелепо искривились и продолжали те стремительно укорачиваться, словно само тело всасывало их в себя. Изабель подумывала о том, чтобы отключить гравитацию под предлогом сбережения энергии, но понимала, что это не пройдет. И Трент, и Габриэль знали, что проблема не в энергии, проблема в отсутствии материальных ресурсов — особенно топлива для термоядерного двигателя. Отключи она гравитацию — и помощнички сочтут это признанием немощи. Однако было и другое решение.

Жуя кровавый кусок синтезированного стейка, она открыла дверь в арсенал перед самым трюмом. Теперь она всегда испытывала голод, всегда ела — и старалась контролировать потребность пользоваться лицевыми манипуляторами, разрывать ими пищу и запихивать ее в рот. Шагнув внутрь, Изабель принялась изучать стеллажи с боеприпасами. Были здесь пульсары и прочее вооружение, гравискутер и комплект гравивозков. Заметила она и протонную пушку: разрозненные детали в заводских коробках, которые пока еще соберешь, и груду прадорских доспехов. Эту броню она содрала с дрейфующего трупа прадора, погибшего, наверное, еще во время войны. Пробраться дальше вглубь помещения оказалось трудновато, и в итоге Изабель позволила манипуляторам расправляться с мясом, получив возможность пользоваться остатками обеих рук.

Наконец на одной из полок она обнаружила небольшой чемоданчик. Внутри, аккуратно упакованная в пену, лежала грависбруя. Оставив ненадолго находку, Изабель поторопилась закончить с перекусом, поскольку, когда манипуляторами доставалась еда, они запускали какую–то бессознательную программу, включающую тщательное расслоение мяса на тонкие волокна. Когда наконец последний кусок исчез в ныне треугольном, претерпевающем неуклонное превращение в вертикальную щель рту, бывшая женщина стащила платье, затем подбитую ватой кофту. Ее не беспокоило, что Тренд или Габриэль наткнутся на нее в таком виде — обычно они знали, где она находится, и старались избегать хозяйку.