Темный ритуал
Шрифт:
— Салям алейкум! — неуверенно произнес Дмитрий, глядя на неподвижно сидящую фигуру в плаще.
Человек стал что-то быстро говорить, не поворачиваясь лицом к Дмитрию.
— Тебе надо отойти на несколько шагов, как и нам, — перевел Махмуд. — У костра должна остаться только твоя жена.
— Дима! — испуганно воскликнула Лера.
— А нельзя ли…
— С твоей женой ничего плохого не случится. Ты все сможешь увидеть, но не должен вмешиваться, будет только хуже.
— Хорошо, я буду только смотреть. — Дмитрий крепко обнял жену. — Не бойся,
— Легко сказать — не бойся! — испуганно выдохнула Лера.
Дмитрий попятился, сделав четыре шажка, остановился. Махмуд положил на его плечо руку и отвел еще на некоторое расстояние от костра.
Человек в плаще встал, взял Леру за руку и отвел за костер, который вдруг ярко вспыхнул. Языки пламени поднялись чуть ли не на высоту человеческого роста. Дмитрий непроизвольно шагнул вперед, но Махмуд удержал его на месте. Колдун стал что-то негромко бормотать и нарисовал широкий круг на песке вокруг Леры; начертанная линия вспыхивала на секунду-две и гасла.
«Это шарлатан, факир, фокусник! Как я мог допустить, чтобы Лера согласилась на это?! Мне надо немедленно это прекратить!» — Мысли суетились в голове Дмитрия, требовали действия, но он продолжал стоять, словно разум потерял контроль над его телом. Вдруг что-то горячее ткнулось ему в руку.
— Это чай, приготовленный Али, — послышался шепот Махмуда. — Выпей, тебе станет легче.
Дмитрий послушно отхлебнул обжигающую, приятно пахнущую жидкость.
Жрец подошел к Лере, стал позади нее, и вдруг она, как деревянная кукла, пошатнувшись, не меняя позы, упала ему на руки, и он бережно уложил ее на расстеленный на песке плащ. «Откуда взялся там плащ? Или он там был постелен заранее, и я его не увидел, наблюдая за движениями колдуна?»
Предметы то и дело возникали в руках колдуна, но Дмитрий предположил, что это не чудеса, а лишь работа помощника, одетого во все черное, благодаря чему он сливался с темнотой. С ним самим происходило неладное, силы словно покидали его, в голове туманилось.
Из гаснущего костра вдруг повалил ароматный дым, становясь все гуще и гуще. В руке жреца, что-то громко говорившего речитативом, вдруг оказался петух, машущий крыльями, пытаясь освободиться. Жрец взмахнул рукой, в которой сверкнул нож, и трепещущая птица лишилась головы, а он, поливая кровью песок, стал очерчивать силуэт Леры. Жрец швырнул в темноту петуха, в руках у него возникло светлое покрывало, и он накрыл им неподвижное тело девушки.
Перед глазами Дмитрия все завертелось-закружилось, выронив пиалу с чаем, он осел на песок и откинулся на спину, потеряв сознание.
8
В темноту бессознания Дмитрия проникли мужские голоса, монотонно произносящие что-то на арабском языке, глухо доносящиеся, словно через стенку.
Он узнал голос Махмуда, всплыли картины колдовского ритуала, он понял, что в чай, скорее всего, было подмешано снотворное.
— Где Лера?! — воскликнул Дмитрий, пытаясь встать, но тело окоченело и
Он с трудом сел, ощутил, что находится на чем-то мягком, ворсистом. Чтобы восстановить кровообращение и согреться, он стал растирать ладонями предплечья, грудь. Все вокруг обволакивала непроглядная тьма, и до слуха глухо доносился голос Махмуда, произносящего молитву. Чьи-то руки обняли его сзади за шею, он ощутил жаркое дыхание, и знакомый голос тихо произнес ему на ухо:
— Я здесь, любимый, все уже позади.
— Где мы?
— Ты очень крепко спал. Али установил шатер для нас.
— Они усыпили меня!
— Махмуд пояснил, что ты не должен был видеть весь магический ритуал. Я сама ничего не помню из него. Пришла в себя, когда жреца тут уже не было. Махмуд вместе с Али перенесли тебя внутрь шатра. Мне спать не хотелось, было очень холодно. Как только начало светать, Махмуд и Али покинули шатер и стали читать молитву.
Голоса Махмуда и Али несколько раз произнесли: «Ла иллаха иллаллах!» — и смолкли.
— Пора пообщаться с нашим гидом! — решительно произнес Дмитрий.
Лера задержала его, прижавшись к нему, и прошептала:
— Любимый! Не ссорься с Махмудом — он сделал все, что от него зависело и что он мог. Через несколько часов мы навсегда распрощаемся с ним и с этой страной.
— Хорошо, только ради тебя! — Дмитрий, откинув входное полотнище, выбрался из шатра.
Было светло, словно днем, хотя только стало всходить пурпурное солнце. В этом южном крае сумерек практически не бывает, смена тьмы и света заняла всего несколько минут. Али возился с большим тюком, увязывая скатанные молитвенные коврики — саджжады — и металлический кувшин, предназначенный для омовения перед намазом. Махмуд с тревогой всматривался в даль, где поднималось и росло буро-красное облако.
— Там что, пожар? — спросил Дмитрий, хотя его буквально распирало от желания задать совсем другие вопросы.
— Хабуб тэкиэль! — сказал Махмуд и тут же перевел: — Сильная буря. Нежелательно, чтобы она настигла нас в пути. Надо будет переставить и укрепить шатер, Али должен найти убежище для верблюдов.
Махмуд повернулся к Али и стал с ним разговаривать на арабском, они даже поспорили. Затем Махмуд пожал плечами и объяснил Дмитрию ситуацию.
— Али считает, что хабуб поменяет направление и уйдет в сторону и мы можем сейчас отправиться обратно в Карим. Иншалла! Надеюсь, что так и будет. Как чувствует себя мэм?
— Что сказал жрец? Он помог Лере?
— Относительно своей жены можешь не волноваться, слава Аллаху, с ней все будет в порядке! Хаза нэссиб!
— Ты так многозначительно сделал ударение, что можно понять это как «не все хорошо»!
— Жрец избавил от тени прошлого твою жену, но он не смог помочь тебе. Он оказался бессилен из-за твоего неверия.
— Ты хочешь сказать, что теперь мне будут являться в зеркале страшные видения? У меня нервы покрепче, чем у Леры, и фантомами вроде выползающих из зеркала кобр меня не испугать!