Темный ритуал
Шрифт:
— Как проявит себя твоя тень прошлого, известно лишь Аллаху! Опасность от тени прошлого не мнимая, а реальная. Я, что мог, сделал. Теперь все в руках Аллаха! Пусть Аллах тебе ниспошлет удачу и силы!
Из шатра показалась Лера и, радостно улыбаясь, поблагодарила Махмуда:
— Я вам очень благодарна! Дима вас отблагодарит более существенно, выдаст премию за ваши труды.
Лера выразительно посмотрела на мужа, и тот выдавил из себя:
— Обязательно будет премия.
Махмуд с довольным видом склонил голову:
— Я рад, мэм, что оказался вам полезен!
— Удивительно, почти
— Если пожелаете, можем поехать в Эль-Курру и ознакомиться с некрополем. Тамошние пирамиды меньше этих, но гораздо древнее, там находится захоронение первого нубийского фараона — Пианхи. Построены эти пирамиды по другому принципу: из глины и камня, без надземных помещений. Погребальные камеры вырублены в скальной породе. Или можем съездить в Старую Донголу и посетить коптский христианский храм с мраморными колоннами.
— Я думаю, что уже достаточно экскурсий, ведь до Порт-Судана дорога неблизкая?
— Предстоит вновь пересечь пустыню и вернуться к Атбару, а там вполне приличное шоссе приведет прямо в Порт-Судан. Займет не менее двенадцати часов.
— У-ух! — тяжко вздохнула Лера и поддержала мужа, оптимистически заявив: — В следующий раз, когда мы приедем на более продолжительное время, обязательно побываем в тех местах. Поехали в гостиницу, позавтракаем — и к морю!
— Если Али не ошибся в прогнозе относительно направления хабуба и если это будет угодно Аллаху!
Песчаный ураган-хабуб, смертельный бич жителей пустыни, и в самом деле изменил направление, ушел в сторону, так что караван благополучно добрался до Каримы.
Обратная дорога через пустыню Байюда показалась уже не такой долгой. Вновь со всех сторон путешественников окружала скалистая пустыня с редкой растительностью, в основном с неприхотливыми акациями, чередуясь с волнистой поверхностью желтых песков. То и дело возникали вдали зубчатые гребни невысоких гор и вскоре исчезали. Солнце в бессильной ярости испускало на землю смертоносные лучи, словно хотело оставить тут навсегда незваных гостей, но джип уверенно преодолевал все препятствия.
— Я вот подумала, глядя на пустыню: что случилось бы, если бы наш джип вдруг заглох? — поинтересовалась Лера, в очередной раз открывая термос с холодным каркаде, чтобы утолить жажду. — За все время, кроме вчерашнего автобуса, мы не видели в пустыне другого транспорта.
— Упаси Аллах от этого! — воскликнул Махмуд. — Ничего хорошего — пришлось бы провести несколько часов на жаре, но не умерли бы — запас воды у меня есть, без него в пустыню не отправляюсь. Автомобили, автобусы тут ездят постоянно, может, не так часто, но и не так редко, как вы предполагаете.
После лунных пейзажей пустыни возвращение к берегам Нила наполняло путешественников сладостными чувствами. Теперь то и дело встречались поля, оросительные каналы, тенистые рощи финиковых пальм, фруктовые сады. Паромщик кивнул пассажирам джипа как старым знакомым, что-то спросил у Махмуда. Тот ответил, и оба они залились смехом.
— Что он сказал? — поинтересовался у гида Дмитрий.
— Паромщик спросил меня о тебе: «Он богатый человек?» Я сказал, что да, очень. Тогда паромщик пошутил: «В жизни надо либо копить деньги, либо их тратить. У одного
— Что тут смешного? Не пойму!
— Нам тоже не всегда понятно, над чем смеются приезжие европейцы.
После Атбара дорожное покрытие улучшилось, перейдя в дальнейшем в отличное асфальтированное шоссе. Стало больше автотранспорта, вдоль дороги то и дело мелькали небольшие поселки, хотя и пустыня не полностью сдала позиции, то и дело чередовалась с полями, садами. Дмитрий почувствовал, что усталость берет свое, и не заметил, как уснул.
Тяжелый сон не принес ему отдыха, а лишь поспособствовал появлению головной боли. Путешественники сделали небольшую остановку в придорожной харчевне, но голодным оказался лишь Махмуд. Дмитрий и Лера удовлетворились тем, что поковыряли разрекламированное гидом местное блюдо асада, приправленное медом, и выпили чай. И снова потянулась бесконечная дорога с безрадостным пейзажем, лишь иногда разбавляемым зеленью пальмовых рощ и садов.
То, что они приближались к портовому городу, путники почувствовали, как только шоссе превратилось в автобан с великолепным покрытием, с тремя полосами движения в каждую сторону. Но когда въехали в город, несмотря на его вечернюю иллюминацию, он не произвел особого впечатления. В основном здесь были старые двухэтажные дома, не всегда в хорошем состоянии, и мало зелени по сравнению с Хартумом. Лера категорически отказалась от предложенной Махмудом экскурсии по городу, попросив ехать прямо в порт. Дорога в Порт-Судан очень утомила, и путешественники, поскольку уже был поздний вечер, желали отдохнуть. Сразу ехать в порт было нельзя — следовало получить документы, разрешающие доступ туда, которые Махмуд заказал из Хартума. Пока гид занимался этим, у Дмитрия и Леры появилась возможность пройтись немного по набережной, ощутить вечернюю прохладу и запах моря.
Во всех приморских городах, когда наступает вечер, набережная становится более оживленной, словно магнитом притягивая к себе людей. Тут каменная набережная, поднятая метра на три над морем, поражала не своим обликом, пальмовой аллеей, а необычным зрелищем. Вдоль ажурного металлического ограждения в расслабленных позах, лежа и сидя на красочных ковриках самых разных размеров и расцветок, целыми группами расположились местные темнокожие жители. Они оживленно и громко разговаривали. Из-за них невозможно было подойти к парапету, чтобы смотреть вниз, на море. Дмитрий и Лера все никак не могли надышаться влажным морским воздухом после сухости пустыни, наблюдая за далекими огнями порта, откуда доносился грохот работающих даже в это позднее время кранов.
— Можем ехать, пропуска-пермиты имеются, — сообщил подошедший Махмуд. — Яхта ожидает в сухогрузном северном порту Шамаль Мина. А вон там огни южного порта Жануб Мина. Можно даже заметить очертания элеватора.
Не прошло и пятнадцати минут, как путешественники оказались у причала, где была пришвартована круизная яхта «Барракуда», арендованная Дмитрием для празднования годовщины свадьбы. Белоснежная трехпалубная красавица, в ее остроносой форме читались легкость и стремительность, она сияла разноцветными праздничными огнями, а с ее борта доносилась музыка. Вид судна вызвал бурный восторг у Леры.