Шрифт:
Грегори БЕНФОРД
ТЕМНЫЙ ЗАПОВЕДНИК
Лазерный луч ударил мне прямо в лицо.
Я отшатнулся. В шлеме что-то зажужжало, и стекло потемнело до предела, как от сверхсильной засветки. Я рванул на себя рычаг и ввалился в флюоресцирующую пасть шлюза.
Тому, кто работает в Поясе Астероидов, нужно иметь быструю реакцию, иначе крышка. Я юркнул в шлюз и замер, следя за направлением следующего удара. Датчики на скафандре перегорели, шланги и провода были опалены. На упрочняющих наколенниках и налокотниках вздулись бурые пузыри. Ткань пошла волдырями и сгорела. Еще две секунды - и я оказался бы в вакууме.
Все это я заметил, ловя взглядом отражение следующего лазерного луча. Но он так и не появился. Тот, кто стрелял из лазерной пушки, видно, решил, что "Сниффер" вышел из строя. А может, лазер вдруг забарахлил? Как бы там ни было, придется отправляться на разведку.
Я быстро пробился по соединительному лазу к мостику... Забавное название для рубки величиной со шкаф. Я запустил двигатель и ощутил толчки, когда "Сниффер" начал выплевывать раскаленную плазму из дюз.
Я включил программу проверки повреждений. Несколько датчиков на корме вышло из строя, грузовая стрела сплавилась. Имелись и другие неисправности. Лазерный луч скользил по нам в течение всего нескольких секунд.
Чей лазерный луч? Откуда? Я пошарил радаром. Ничего...
В раздумье попытался почесать нос и обнаружил, что шлем и скафандр целы, герметичность не нарушена. Решил на всякий случай не снимать их. Обычно я хожу по "Снифферу" в легком комбинезоне, а скафандр надеваю для работы в безвоздушном пространстве. Значит, если бы я не вышел, чтобы поправить забарахливший гидропогрузчик, то до ближайшего осмотра вообще бы не узнал о том, что в нас стреляли.
Чепуха какая-то! Проспекторы стреляют в тебя только, когда ты пытаешься захватить чужой участок. Такого, чтобы они пальнули разок и исчезли, не бывает: они доводят начатое дело до конца. Теперь я был в полной безопасности. "Сниффер" двигался резкими рывками и раскачивался так, что меня мотало в капитанском кресле со страшной силой. Я потянулся к панели управления и увидел, что пальцы дрожат. Справиться с собой я не мог. Пальцы дрожали так сильно, что я не отваживался нажать кнопки, боялся взяться за управление. "Отсроченная реакция", - автоматически проанализировал я свои ощущения.
И ужасно испугался. Отправляться на разведку всегда рискованно, даже если тебе повезет и ты не залетишь в чужие владения. Я сразу же пожалел о том, что действую в одиночку. И насильно заставил себя размышлять.
"Сниффер" вполне мог бы сейчас дрейфовать в пространстве без датчиков, с взорвавшимся двигателем и изрешеченной обшивкой. Проспекторы из Пояса Астероидов обычно идут ва-банк.
Если рассуждать философски, то я похож на кролика - могу бегать, уворачиваться, прыгать, но не сражаться. Правда, есть и кое-какие сюрпризы для того, кто попытается меня догнать... В любом случае это лучше, чем обмениваться лазерными ударами с неизвестным, зарывшимся в скалы на расстоянии тысяч километров.
Однако происшествие меня взволновало. Локаторы не заметили никаких кораблей, это был одиночный лазерный удар. Непонятно, что происходит.
Я включил компьютер. Дежурный блок отметил время, когда перегорели датчики на корме. Кроме того, я помнил, куда смотрел в момент удара. Это позволяло установить источник излучения. Ожидая, что компьютер обсчитает эти данные по законам баллистики, я выглянул в боковой иллюминатор. Солнце казалось ослепительной белой точкой в чернильно-черном море. Вдалеке мерцали, кувыркаясь в пространстве, скальные обломки. Пока нас не шарахнуло, мы проводили разведку, двигаясь с нулевым ускорением снаружи от орбиты самого большого астероида - Цереры. В Поясе теперь больше всего ценился метановый лед, а я знал одно подходящее местечко. "Сниффер", который я называю своим домом, эта уродливая сегментированная труба с привязанными коконами топливных баков, все еще находилась в восьмистах тысячах километров от астероида, где я намеревался провести разведку.
Пять лет назад я работал с компанией астероидных ищеек, разыскивал богатые залежи кадмия. В те времена все считали, что кадмий будет прекрасным топливом для ионных ракет. Кадмий мы нашли и намеревались двинуться в обратный путь. Я отбился от остальных и, собирая образцы скальных обломков, заметил серый обледенелый астероид. "Авто-глаз" "Сниффера" высмотрел его даже на ослепительном солнце. Датчики показали, что это твердая углекислота, смешанная с некоторым количеством воды. Вероятно, миллион лет назад в астероид попала комета, и часть ее налипла на его поверхность. Я решил до поры до времени не выдавать параметры орбиты этого астероида, а выждать, когда - как сейчас - появится спрос на такой товар. И вот теперь в большом цилиндровом поселении, выведенном на околоземную орбиту, обнаружилась нехватка воды, воздуха, металла и прочих веществ. Это случается всякий раз, когда "цилиндровые парни" пристраивают новую секцию и им нужно создать внутри экологическую систему. Горные породы и руду они могут добывать на Луне. За водой же прилетают к нам, обитателям Пояса Астероидов. Если говорить об экономии энергии, то выгоднее перегонять лед по медленным орбитам с Пояса к Земле; это гораздо дешевле, чем качать воду вверх, преодолевая земное притяжение. Конечно, в том случае, если разведчики, снующие в безвоздушном пространстве, обнаружат запасы льда. Экран покрылся зеленой рябью. Потом на нем возникло изображение конуса. "Сниффер" находился на самой верхушке. Внутри же был тот, кто пытался меня подоить. Я откинул шлем и сладострастно почесал нос. Если мне опять влепят, я могу не успеть застегнуться, и меня высвистит в космос... Но чтобы избавиться от зуда, можно пойти и на такие жертвы.
В конусе сидел тот, кто жаждал моей смерти. Во рту у меня пересохло. Руки до сих пор дрожали. Им очень хотелось нажать на кнопки, чтобы корабль побыстрее унесся от этого конуса.
Впрочем, может, у меня разыгралось воображение? "Снифферы", разыскивающие руду, обычно пользуются радиосвязью, радиоволны распространяются во всех направлениях, это дешево и не требует особого искусства. А если рация на корабле вышла из строя и кораблю пришлось сигнализировать лазером? Я знал, что корабль должен находиться в десяти тысячах километров от меня, таков диапазон действия радара. "Сниффер" метался из стороны в сторону, и корабль не мог послать нам сигнал бедствия. У разведчиков, проспекторов, вообще-то нет кодекса чести, но ответить на сигнал бедствия они считают своим долгом.
Поэтому можно назвать меня глупцом, но я рискнул. Я вернул "Сниффер" на прежнюю орбиту и... ничего не случилось. Космические рудокопы любопытный народ в прямом и переносном смысле этого слова. Так что считайте меня любопытным. Уставившись в экран, на котором красовался зеленый конус, я съел неперченный суп из тюбика, и мое любопытство разыгралось еще больше. Я пошарил локатором по близлежащим скалам в поисках чего-нибудь металлического, похожего на корабль. Потом просчитал несколько орбит. В Поясе вообще-то нет пыли. Пыль давным-давно улетела к Юпитеру. Скалы - один ученый сказал, что их надо называть планетоидами, но для меня они все равно скалы - могут быть очень даже большими. Я огляделся и увидел, что одна из них движется в конусе, высчитанном моим перемалывателем цифр.
Через пять часов "Сниффер" встретился с этим большим черным обломком, широким и абсолютно никчемным. Я заякорился к нему молибденовыми дюбелями. Вонзаясь, они гулко стучали: бум, бум.
Да, я любопытен. Но отнюдь не глуп. Вышедший из строя небесный рудокоп существовал только теоретически. А лазерные болты - это реальность. Мне нужно было прикрытие. В астероиде, который я "оседлал", было достаточно металла, и обычный локатор уже не мог засечь контуры "Сниффера". Если я прилеплюсь к астероиду, меня будет не легко подбить. Астероид поможет мне пролететь через середину конуса. Пока я не выходил в эфир, я был в полной безопасности.
Так что я выжидал. Поспал. Починил бортовые датчики. И опять принялся ждать.
Проспекторы ведут жизнь отшельников. Вы следите за аппаратурой, худо-бедно чините двигатель, играете в трехмерный флекскоп, затягивающую игру, которую следовало бы запретить. И волнуетесь. Вы работаете в невесомости, размышляете о банкротстве, даже, когда вам, наконец, удается продать руду корпорации Хансена, надрываетесь, пытаясь вывести свою добычу на орбиту, ведущую к Земле, и миритесь с тем, что ваш ближайший собеседник - это автомат, установленный на борту корабля. Что до меня, то мне это по душе. Я же говорил, что мы - любопытный народ.