Темный. Плохой. Дикий
Шрифт:
Я не смог сдержать улыбку, она пронеслась по моему лицу, как гребаный летний день.
— Я приду за тобой, Джексон, — выплюнул Тайлер. — Это чертово обещание.
— Меня тут больше не будет, — засмеялся я. — Не сейчас, когда я гребаный художник. Мои работы в галерее и все такое. Какая честь, не правда ли?
Он размахивал забинтованной рукой, но мне уже было плевать.
— Я скоро приду, Джексон, не сомневайся.
— Адрес — улица «один-два-три-поцелуй-мою-гребаную задницу», — сказал я, показывая ему средний палец.
— Я знаю, где твой адрес, —
Я бы не лишился из-за этого гребаного сна. Я мог бы издеваться над этим ублюдком весь гребаный день напролет.
Мне бы это даже понравилось.
***
Рэйвен оставила меня с поцелуем и кучей инструкций. Где быть, что говорить, что делать. Она сказала, что встретится со мной во второй половине следующего дня, готовая к моему великому открытию в галерее. Я был бы так чертовски напуган, что не знал бы, что с собой делать. Там будет куча репортеров, знаменитостей и шикарных людей. Не знаю точно, что я чувствовал, но это было лучше, чем чувствовать себя чертовски мертвым из-за Софи.
Я заметил вдалеке Вики и Слэя, когда они возвращались домой. Их не было достаточно времени, чтобы рассчитывать на то, что Стоуни уже ушли. Я побежал по улице, выкрикивая имя Вики, пока она не обернулась, разинув рот, не веря своим чертовым глазам. Кейси чуть не сбила ее с ног, остановившись, едва не отправив коляску в полет.
— Черт возьми! — взвизгнула она. — Ты в целости и сохранности, мать твою!
Я поднял ее на руки и закружил.
— Картины принесли, Вик, полторы тысячи фунтов. Стоуни обчистили меня, но это не имеет значения. Рэйвен говорит, что будет еще больше.
— Это чертовски грандиозно, Кал, — улыбнулась она. — Действительно чертовски грандиозно.
Мы шли к ее дому, разговаривая о галерее, о Стоуни и обо всем, кроме безумия в пятницу вечером. Меня это вполне устраивало.
— У меня есть немного хлеба, — сказала она, когда мы пришли к ней. — Я сделаю тебе бутерброд. Но помоги мне со Слеем, ладно?
Я заставил Кейс подождать снаружи, у нее потекли слюнки, когда Вики начала резать сыр.
— У тебя тоже будет, — сказал я. — Успокойся.
Я рисовал со Слеем, пока Вики готовила тосты. На этот раз она положила сыр толстым слоем, толще, чем я когда-либо видел на ее столе.
— Ну, это же праздник, не так ли? — спросила она. — Каллум Джексон — знаменитый художник. Это так чертовски круто, Кал.
Да, это так. Это действительно было чертовски круто.
Выйдя на улицу, я свистнул Кейси.
— Давай, девочка, — сказал я. — Тебе это чертовски понравится.
Она не подошла, даже не пошевелилась.
— Ну же, Кейси, не дуйся, это сыр, смотри.
Я подошел ближе и заметил, что она тяжело дышала. Действительно дышала слишком тяжело.
— Ты в порядке, Кейс? Что с тобой такое?
Я запнулся о что-то ногой, что-то жесткое и скользкое. Я схватил это, и оно показалось мне отвратительным. Обглоданный кусок мяса.
— Господи, Кейси, откуда, черт возьми,
И вот тогда я все понял.
Я подошел к воротам как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джонс исчез за углом в дальнем конце улицы.
Я вылетел как пуля, яростно пытаясь его догнать, и был уже на полпути вверх по улице, но у меня не было шанса, потому что я услышал крик Вики:
— О боже, Каллум, ты должен вернуться прямо сейчас! У Кейси чертов припадок!
***
Софи
Мой телефон засветился у меня в руке. Невероятно.
Каллум.
Не может, черт возьми, быть. Мое сердце с трудом верило в это.
— Кал? — прохрипела я. — Это ты?
Его дыхание было прерывистым, сумасшедшим, будто он взбирался на гребаную гору.
— Помоги мне. Пожалуйста, Софи, ты должна, черт возьми, помочь мне.
Звонок оборвался, и мои пальцы заскользили по клавиатуре, когда я пыталась перезвонить ему.
Он снял трубку после первого же гудка.
— Что случилось?! — просила я. — Господи, Кал, в чем дело? Ты ранен?
Из его горла вырвалось болезненное рычание.
— Не я. Кейси. Этот ушлепок Джонс дал ей что-то. Ее трясет, ее тошнит, и она плачет. Ей чертовски плохо, Соф, очень плохо.
У меня кровь застыла в жилах.
— Где ты? Где она?
— Иду по Кингс-роуд, к ветеринару. Иду так быстро, как только могу, но я несу ее, не могу добраться туда быстрее.
— Вызови такси! — взвизгнула я.
— У меня нет денег. Ничего нет, Соф. Пожалуйста, приезжай. Пожалуйста.
— Просто возьми такси, Каллум, пожалуйста, ради бога! Я заплачу им, когда доберусь туда!
Я никогда не двигалась так чертовски быстро.
***
Мое такси прибыло как раз в тот момент, когда Каллум вытаскивал Кейси из своего. Ее ноги затекли, подергивались от напряжения, голова была откинута, глаза мерцали. Она плакала и задыхалась одновременно — ужасный звук, который будто ударил меня прямо в живот. Все было намного хуже, чем я себе представляла, и мои глаза мгновенно наполнились слезами, когда он тащил ее. Он ворвался в клинику, его мускулы были напряжены, и я в ужасе уставилась на лица ветеринаров. То, как они посмотрели на Кейси, а затем друг на друга, говорило о многом.
Они провели нас в смотровую, и Каллум положил ее на стол, поглаживая по голове и все время разговаривая с ней.
— Что произошло? — воскликнула я. — Что он ей дал?
Он вытащил из кармана прогорклый кусок мяса, и они поспешили в лабораторию.
Ветеринар посветил ей в глаза и открыл ее рот.
— Гиперестезия, рвота, учащенное сердцебиение. — Он сосредоточился на Каллуме. — Какие симптомы были, когда вы ее нашли?
— Тяжелое дыхание… она плакала… ее рвало.
Ветеринар протянул руки.