Темный. Плохой. Дикий
Шрифт:
— Она стояла, как козлы для пилки дров? Вот так?
Калулм кивнул.
— Потом начала вся дергаться.
— Нам нужно промыть ей желудок, попытаться удалить оставшийся токсин. Пожалуйста, подождите снаружи.
Страх в глазах Каллума разбил мне сердце. Его голос был таким нервным, таким непохожим на него.
— Помогите ей, пожалуйста. Пожалуйста, сделайте так, чтобы она снова была в порядке.
— Мы сделаем все, что в наших силах.
Я взяла его за руку и осторожно потянула.
— Пойдем, Каллум. Пусть работают. Она
Он задержался ровно настолько, чтобы приблизиться к Кейси.
— Ты должна поправиться, хорошо? Эти милые люди позаботятся о тебе. Люблю тебя, Кейс, так сильно.
Глаза дикаря были мокрыми от слез, когда он поднялся, но больше не задерживался.
***
Каллум рухнул в углу, как только ветеринар скрылся из виду.
— Я убью его, черт возьми, — прорычал он. — Как только с ней все будет в порядке. Собираюсь вырезать его гребаное сердце.
— Нет, — сказала я. — Он хочет сражения. Не играй ему на руку. Ты лучше, чем это.
— Не чувствую этого, черт возьми.
— Кейси бы не хотела этого, — проговорила я. — Она хотела бы, чтобы ты подумал о своем искусстве, о том, как не попасть в тюрьму, о том, как сильно я хочу, чтобы ты пошел домой со мной. Мы нужны ей, мы оба. Теперь мы — ее дом, Кал. — Я прижимаюсь щекой к его спине, промочив его толстовку слезами. — Пожалуйста, не отталкивай меня.
— Я не собираюсь снова быть вместе ради Кейс, — ответил он.
Мое сердце упало, боль накапливалась поверх боли.
Я онемела, когда он потянулся к моей руке, едва осознавая, что он держит меня, пока он не произнес эти слова:
— Я сделаю это ради себя.
***
Мы просидели так, как мне показалось, несколько часов. Ожидание, надежда, молитва. Мы вздрагивали каждый раз, когда слышали шаги, но они только предлагали кофе. Я думала, что мне удалось успокоиться, как образ ее больших карих глаз снова ударил меня. Каллум был спокоен в своем горе, заперт внутри себя, лишь изредка вспыхивая, но для меня это было дико.
— Ты должна идти, — сказал он. — У тебя работа и все такое.
— У меня ее нет. Они меня отстранили.
— Почему?
— Теперь это не имеет значения.
Он не настаивал, а я не делилась.
— Все это такой пиздец, — проговорил он. — Все это. Завтра у меня гребаная выставка, все мои картины и прочее дерьмо. Я мечтал об этом, когда был маленьким ребенком, а теперь все пошло прахом. Не могу сделать этого сейчас, когда она в таком состоянии.
Я улыбнулась, но это была совсем не счастливая улыбка.
— Ты будешь в новом комплексе Саусбанк.
— Не знаю. Да, возможно.
— Нет никаких «возможно». Это самое большое событие года. Я знаю, мои родители построили это чертово место.
— Теперь это не имеет значение, не так ли? Никуда не пойду.
Я протянула руку, чтобы коснуться его — легчайшее прикосновение
— Конечно, это имеет значение. Ты должен пойти, это твой большой прорыв.
— Теперь это ничего не значит.
Я печально вздохнула, поток воздуха прогремел в моей груди.
— Что бы ни случилось здесь сегодня вечером, Каллум, это искусство что-то значит. Не упусти это.
Я молчала, позволяя его демонам самим разобраться. Он заговорил так тихо, что это было шоком, когда он снова это сделал.
— Мама впервые выгнала меня, когда мне было четырнадцать. Джимми был мертв, и у меня больше никого не было.
— Она не пустила тебя домой?
— Я слишком горд, чтобы просить, даже тогда, — он вздохнул. — Я помню, как она велела мне убираться, сказала, что ненавидит меня. Я чувствовал себя чертовски глупо, но старался не показывать этого. Притворялся крутым, но это было чертовски больно. Никогда раньше не говорил об этом. — Он встретился со мной взглядом. Жестко. — То, что случилось с твоей сестрой, казалось, что это происходит снова и снова.
Я вздрогнула внутри.
— Я была глупой коровой, пытаясь соблюсти приличия. Я занималась этим всю жизнь. — Я положила голову ему на плечо. — Причинить тебе боль было последним, чего я хотела.
— Теперь это не имеет значения, — сказал он. — Я думал, что мы с ней будем скучать по тебе, но теперь ты здесь, и она борется за то, чтобы вернуться к нам.
Новые слезы защипали мне глаза.
— Помогает задуматься о будущем, не так ли? — Я немного помолчала, пока не смогла произнести эти слова. — Я собираюсь рассказать о нас родителям, Кал. Отталкивай меня сколько хочешь, я все равно скажу им.
Он потянулся к моей руке и крепко сжал ее.
— Ты расстроена из-за Кейс, вот и все.
— Это не имеет никакого отношения к Кейси.
— Она свела нас вместе, не так ли? — улыбнулся он. — Лучшее, что со мной когда-либо случалось.
— Да, она это сделала. И любовь к ней снова свела нас вместе, Кал. Не позволяй всему этому быть напрасным. Это не может быть напрасным.
— И что теперь? — спросил он. — Я выбит из гребаной колеи, Соф. Понятия не имею.
— Мы разберемся с этим, — ответила я. — Как это делают семьи.
Мой прекрасный дикарь взял меня за руку, и, наконец, пришел ветеринар.
***
Кейси слегка вильнула хвостом, но этого было достаточно. Ее глаза были сосредоточены, она улыбалась нам, когда мы гладили ее по морде.
— Она настоящий боец, — сказал врач. — Не сдавалась.
— Конечно, нет, — улыбнулась я. — Она похожа на своего хозяина.
— Нам нужно будет подержать ее несколько дней, — закончил ветеринар. — Сделать несколько анализов ее почек и взять образцы крови. Ей нужно отдохнуть и восстановиться, поэтому, пожалуйста, оставьте ее с нами, пока она не поправить настолько, чтобы вернуться домой.