Тень Арднейра
Шрифт:
Он подал ей руку – совсем как галантный кавалер на балу. А затем они пошли вдоль вереницы портретов, но уже не обращая внимания на тех, кто исчез в вихре летящих лет.
– Я не знаю, что вы, милорд, со мной сделали… – нерешительно начала Вейра, но эрг мягко перебил ее.
– Не нужно величать меня милордом. Даже Кайрина де Гиль, обыкновенная смертная, звала меня по имени. Мне приятно слышать собственное имя, Вейра, это напоминание о том, что очень давно я не был «лордом Саквейра».
– Хорошо, – она кивнула, – вот уж не знаю, что со мной, но чувствую, что ты прав…
– Стоило появиться сомнениям и вопросам, как вера дала трещину, – Тиорин усмехнулся, – вот она, истинная людская природа! Поверь, жертвы просто необходимы для того, чтобы удерживать старших во сне. Уж мне-то и подавно не нужна ваша кровь. Мне вполне достаточно ветчины или телятины, да и то – исключительно ради собственного удовольствия.
Объяснение показалось Вейре вполне правдоподобным. Мало того, под сердцем появилась вдруг уверенность в том, что все именно так и есть.
– Человек по имени Тоэс Мор добыл где-то талисман, который должен был дать нам победу, – глухо сказала девушка, – меня не посвятили в подробности, потому как я женщина и, следовательно, болтлива. Но я подозреваю, что Тоэсу эту вещь дал Учитель Ордена.
Она покосилась на лорда – темные брови его сошлись на переносице.
– Я узнаю много интересного, – пробормотал он, – и чем больше узнаю, тем меньше мне все это нравится. Как выглядел талисман?
На миг закрыв глаза, она вновь перенеслась на ту кошмарную полянку, где… Где навсегда остался Жильер. Вот Тоэс Мор роется в кошельке на поясе, извлекает миниатюрную шкатулку из дорогого красного ясеня…
«Вот с этим нам никакие эрги не страшны»…
– А что внутри? – осторожно поинтересовался Тиорин.
– Я не знаю, – она грустно посмотрела на эрга, – мне не показали. Все, что я должна была сделать – это воспользоваться Оком Пламени и выманить тебя из чрева горы… Ведь, говорят, именно так герцогиня звала тебя, чтобы…
Тут Вейра запнулась и поняла, что краснеет, как девчонка. Правда, Тиорин Элнайр в этот миг даже не смотрел на нее.
– Мне не нравится то, что творится в серединных землях, – сказал он, – среди людей нет никого, кто мог бы сотворить оружие против эрга. Напрашивается один вывод – не так уж спокоен был сон старших, а мы проморгали. Надеюсь, ты понимаешь, чем это может закончиться…
Она вздохнула. Уж теперь-то – да. Понимала все до конца, и понимала, сколь глупой и опасной была затея Тоэса Мора… Вернее, Учителя…
– Я могла бы сделать кое-что, – пробормотала Вейра, – в конце концов, мне кажется, что Жильер… Да… Жильер виноват меньше всех.
– И что же? – младший эрг остановился и с улыбкой посмотрел на нее, – указать мне, где скрываются уцелевшие заговорщики?
– Можно и так. Но их сперва нужно найти, а для этого я должна вернуться в Айрун и притвориться прежней Вейрой.
Лорд Саквейра помолчал, хмуро взирая на новоявленную леди Саквейра.
– И что потом?
– Потом, если я найду человека по имени Тоэс Мор, ты сможешь вытянуть из него правду… – она задумалась, накручивая на палец огненно-рыжий локон, – но если я заставлю его поверить в то, что сбежала от порождения Бездны, этот узел распутается до конца, и я узнаю, кто стоит во главе Ордена.
– Занятно, – прошептал Тиорин, разглядывая Вейру так, словно видел впервые, – то, что ты придумала, может оказаться для тебя смертельно опасным… Ведь тогда, у могильника, вы едва не добились своего!
Вейра пожала плечами.
– Я буду для них человеком. И постараюсь, чтобы никто не заподозрил во мне эрга.
Ланс еще раз внимательно посмотрел на карту. Затем на курган. И снова на карту.
Грузное земляное тело исполина возвышалось до самых макушек деревьев, как назло, именно там, где Цитрония хотела получить первую пирамиду. Ну, а в том, что это курган, что-то да значащий для местных жителей, шеннит не сомневался: ибо никто просто так не будет сооружать ряд террас, старательно обкладывать их темно-красным гранитом, да еще и прорубать вход внутрь.
Еще более интересными показались Лансу проплешины обожженной земли, а там – обугленные головешки, неприятно напоминающие человеческие кости, хаотично разбросанные по маленькой полянке перед нижней террасой.
Он выругался, призвав гнев старших на голову… Ну, в общем, всему необъяснимому.
Затем присел на теплый камень, в незапамятные времена выплюнутый вулканом, и задумался. Как-то нехорошо получалось: он явился в Дхэттар, и собирается ни много, ни мало, надругаться над очень важным для жителей Дхэттара местом. Может быть, попробовать сместить положение пирамиды? Хотя, верно, не зря Цитрония обозначила точки выхода силы именно там, где обозначила. Изменишь расположение пирамид – и конечный результат не ясен… тогда не увильнуть от исследования протоков, а занятие это не самое легкое и отнюдь не самое приятное. Да и вообще, заниматься всем этим ему было откровенно лень.
Ланс поморщился, спрятал карту.
«А не поглядеть ли для начала, что это за местечко такое?»
И он начал энергично взбираться к темному зеву входа, мысленно прикидывая назначение этого древнего строения.
«Наверняка усыпальница какого-нибудь местного царька. Или царька, возомнившего себя мелким божком», – думал шеннит.
Перед глазами вставали картины погребальной тризны, затем отчего-то диких оргий, в которых лишали жизни всех жен и рабов усопшего, чтобы уложить их тела вместе с телом господина.
«Еще не такое насочиняешь…»
Он невольно улыбнулся, подставил лицо свежему ветру.
Улыбался, осторожно входя в кромешный мрак гробницы и зажигая на скорую руку сооруженный факел…
И в тот миг, когда яркий язык пламени лизнул сухое дерево, предположения об убитых женах и рабах внезапно обрели весьма твердую почву.
«Жаль, что я не умею очищать воздух от запаха», – уныло подумал Ланс, мечтая зажать и рот, и нос надушенным платочком, а еще лучше поскорее уйти отсюда. Ибо сказать, что внутри кургана дурно пахло – значило не сказать ничего.